Следствие раскрыло убийство Юрия Буданова

В Москве арестован обвиняемый в убийстве бывшего полковника Юрия Буданова. Им оказался 41-летний Магомед Сулейманов. Следствие считает, что именно он организовал убийство и непосредственно был киллером.

Сулейманов 26 августа был арестован в Пресненском райсуде Москвы. Еще до суда следствие успело предъявить Сулейманову обвинения в убийстве и незаконном обороте оружия.

На суде представитель следствия рассказал, что еще 2 апреля Сулейманов с  сообщниками разработал план убийства отставного полковника. Они купили угнанный Lancer с перебитыми номерами кузова и повесили на него поддельные номера, которые скопировали с машины-двойника. Киллеры также купили газовый пистолет с глушителем, переделанный под стрельбу обычными патронами. По версии следствия, в день убийства Сулейманов и сообщники следили за  Будановым, когда тот вошел во двор дома на Комсомольском проспекте. Сулейманов вышел из Mitsubishi и восемь раз выстрелил в Буданова.

Про Сулейманова известно немного. Он прописан в чеченском Аргуне, в конце 90-х появился в Москве. 1 января 1999 года столичные милиционеры остановили Сулейманова на улице Дурова, проверили документы и составили административный протокол о проживании в городе без прописки. В УВД Аргуна "Известиям"  сообщили, что в уголовных делах имя Магомеда Сулейманова не фигурировало, в федеральном розыске он не значится. 

Расстрел Буданова

«Известия» провели собственное расследование, восстановили картину убийства и выяснили, чем занимался Буданов в последний год своей жизни.

10 июня был одним из тех редких дней, когда Буданов воспользовался служебной машиной. Боевой полковник, бросавший в прорыв танковые батальоны, после освобождения руководил легковым автопарком ГУПа по эксплуатации высотных домов (ЭВАЖД). Приехав в восемь утра на Пражскую и раздав поручения, Буданов поехал на служебной машине в офис на Кудринскую площадь. Там полковник забрал отчеты и документы и в 10.30 уехал.

В 14.00 он должен был быть на совещании у директора ГУП ЭВАЖД. Перед этим решил  оформить разрешение на вывоз за границу своей дочки (у Буданова 11-летняя дочь и 23-летний сын). В полдень все на той же машине он вместе с женой Светланой приехал в нотариальную контору, находящуюся на первом этаже дома № 38/16 на Комсомольском проспекте. Киллеры выследили его возле нотариальной конторы — видимо, они хорошо знали его планы.

Благодаря записям видеокамер следователям удалось реконструировать события.
В 12.00 Юрий Буданов курит возле входа в нотариальную контору. В двух шагах от него на корточках сидит мужчина в светлой олимпийке и бейсболке и, не скрываясь, наблюдает за полковником. Это киллер или его сообщник. Буданов говорит по сотовому телефону, он отходит от дома и направляется к дорожке, ведущей в центр двора. Мужчина в бейсболке провожает полковника взглядом, в 12.03 он поднимается на ноги, поворачивается и что-то достает из урны. Затем вынутый предмет человек в бейсболке засовывает в задний карман брюк и, оглядываясь по сторонам, идет вслед за Будановым. Киллер подошел к Буданову и восемь раз выстрелил ему в голову и в корпус.  В 12.04 из подъезда на звук выстрелов выбегают двое мужчин, затем еще один.

Mitsubishi Lancer, на котором преступники скрылись с места происшествия, был обнаружен на улице Доватора. Киллеры пытались ее сжечь, но бдительные охранники ближайшего предприятия быстро потушили иномарку. Эксперты обнаружили внутри пистолет c глушителем.

Чеченский след

«Чеченский след» стал основной версией убийства. Именно в Чечне имя Буданова вызвало особое раздражение. Бывший командир 160-го танкового полка полковник Юрий Буданов обвинялся в похищении и убийстве 27 марта 2000 года чеченской девушки Эльзы Кунгаевой в селении Танги-Чу. 25 июля 2003 года суд приговорил Буданова к десяти годам лишения свободы. Суд также лишил Буданова звания полковника, всех наград и права занимать определенные должности в течение трех лет.

Юрий Буданов был заключен под стражу весной 2000 года. В колонии в Димитровграде Буданов заведовал физкультурным залом, его часто навещал генерал Шаманов, в те годы бывший губернатором Ульяновской области. Защита Буданова четыре раза подавала прошение об УДО, однако все они были отклонены. Против досрочного освобождения Буданова выступали руководство Чечни и правозащитники. Однако пятое прошение об УДО было удовлетворено, и в середине января 2009 года Буданов вышел на свободу.

В марте 2009 года жители села Танги-Чу и родня убитой девушки Эльзы Кунгаевой показали журналистам и правозащитникам массовое захоронение с несколькими десятками трупов, часть из которых удалось опознать.

Ответственность за их гибель жители села пытались свалить на Буданова. Выяснилось, что в 2000 году недалеко от этого места дислоцировался танковый полк полковника. Обвиняли военного и в пропаже 18 жителей Урус-Мартановского района, четверо из них последний раз «засветились» на блокпосту в компании Буданова, который якобы увез их в неизвестном направлении.

Но сотрудники Следственного комитета не нашли доказательств причастности Буданова к массовым убийствам. Однако на Кавказе к итогам расследования отнеслись скептически, и полковник по-прежнему был потенциальным объектом кровной мести сразу нескольких чеченских семей. Недаром сразу после убийства сыщики выезжали в Чечню, встречались с жителями Урус-Мартановского района.

Кроме того, есть информация, что на Сулейманова вышли оперативным путем:  провели расшифровку всех телефонных соединений в этом районе Комсомольского проспекта и улицы Доватора в день убийства. Одновременно проверили всех, кто после убийства уехал из Москвы в Северо-Кавказский регион. Следователи установили, чем в последние годы годы занимался убитый полковник.

Квартира от министра обороны

В Москву Юрий Буданов приехал в марте 2009 года, через два месяца после того как вышел за ворота Димитровградской колонии строгого режима. Национал-патриоты звали бывшего полковника под свои знамена, но Буданов, дав несколько газетных интервью, исчез. Одни говорили, что бывший танкист сбежал за границу, опасаясь мести чеченцев. Другие — что скрывается где-то в тайге. Но Буданов никуда не уезжал — жил и работал в Москве, не скрываясь и без охраны.

Семья полковника Буданова была прописана на Новосущевской улице, в центре столицы, в элитном доме Управделами президента. Вряд ли в Москве найдется более престижное место для жилья. В доме напротив — квартиры президента РФ Дмитрия Медведева, министра МВД Рашида Нургалиева, председателя Конституционного суда Валерия Зорькина, банкиров и депутатов Госдумы. Несколько источников рассказали «Известиям», что семье осужденного полковника квартиру помог получить друг и сослуживец Буданова генерал Владимир Шаманов. Квартиры в этом доме стоят кругленькую сумму. Например, одну из шестикомнатных квартир здесь агентство выставило за 111 млн рублей. После гарнизонной хрущевки в Ростове-на-Дону столичные апартаменты показались Будановым царским подарком. Впрочем, на элитной жилплощади были прописаны только жена и двое детей. Сам полковник в справках БТИ не фигурировал. Официальный представитель Управделами президента Виктор Хреков, в чьем ведении находился объект, заверил «Известия», что через его ведомство жилье не выделялось. «У Минобороны есть свои жилищные фонды на таких объектах», — заявил он.

Владимир Шаманов подтвердил, что помогал Будановым решить квартирный вопрос.

«Я обращался к бывшему министру обороны Сергееву (Игорь Сергеев возглавлял Минобороны с 1997 по 2001 год) и попросил к семье подойти с пониманием. Он это сделал, спасибо. Кроме того, сына Буданова определили в Суворовское училище, я приглядывал за ним, потом поддерживал связь с семьей по телефону», — рассказал «Известиям» Владимир Шаманов.

«Известия» съездили по адресу. 12-этажный дом из красного кирпича обнесен забором.  Но один из охранников «элитки» подтвердил, что каждый день ровно в семь утра Буданов пересекал КПП и, слегка ссутулившись, направлялся к станции метро «Менделеевская». В отличие от большинства обитателей престижного дома у бывшего полковника не было ни охраны, ни личной машины. Передвигался бывший танкист по Москве на общественном транспорте.

Начальник транспортного цеха

На работу в ГУП ЭВАЖД Буданов устроился в конце лета 2009 года. Головной офис организации расположен на улице Бородинская, возле метро «Киевская».
Коллеги Буданова рассказывают, что в свой первый рабочий день полковник пришел в темных очках.

— Мы стали гадать, он это или не он, — вспоминает сотрудник ГУПа Никита Соколов (фамилия по его просьбе изменена). — Я не выдержал, спросил. Он сразу в лице изменился: «Ну, я тот самый Буданов. Еще вопросы имеются?». Если честно, то душа в пятки у меня ушла. Думал, что набросится. А он потом ко мне подошел. Попросил не обижаться, мол, достали его уже с этим вопросом. По словам Соколова, Буданов работал в главке начальником отдела ПТО: следил за графиком выполнения ремонтов, движением техники и был по-военному дисциплинирован. Если не выезжал на объект, то ровно в восемь утра уже сидел в кабинете, уходил ровно в шесть. Ни с кем из сотрудников он близко так и не сошелся и о Чечне не вспоминал. О его приходе на работу коллеги узнавали по аромату табака —  бывший танкист курил трубку.

В январе 2010 года руководство нашло Буданову новый фронт работы. Ему поручили создать с нуля третий филиал, в ведение которого передали автобазу на улице Дорожная. Для дирекции выделили помещение на втором этаже в высотке на Кудринской площади. Но Буданов оборудовать себе кабинет в центре столицы не стал, а обустроился на базе, расположенной в получасе ходьбы от станции метро «Пражская». База представляет собой двухэтажное здание за высоким забором с обшарпанной проходной. На первом этаже диспетчерская, комнаты отдыха для водителей, на втором — для слесарей и кабинет Буданова. На подведомственной территории полковник установил жесткий армейский порядок. В первый же день работягам досталось от полковника за бардак и медлительность.

— Буданов прошел через проходную, посмотрел на завалы мусора — и в крик: «Общее построение», — вспоминает  водитель Алексей. — А голос у него командный, если гаркнет — так на всей территории слышно. Вот мужики потихоньку стали кто откуда вылезать, чтобы посмотреть, что за «умник» орет. А он увидел, что они медленно собираются, побагровел, глаза выкатились — и пинками всех в одну кучу собрал. А ведь это — 13 водителей, пять автослесарей, кладовщик, грузчик и два дворника — двадцать два мужика, и никто даже дернуться не посмел.

Дальше, по словам шофера, Буданов прочитал изумленным мужикам лекцию о том, кто на базе хозяин, и предприятие зажило по армейскому уставу. Раз в неделю он проводил строевой смотр водителей, автомашин и даже проверял пыль на шкафах и подоконниках. Если кто-то напортачил, Буданов злился. «Это на семь лет тянет» — была его любимая присказка.

Ежедневно в восемь утра к приходу Буданова все подчиненные должны были собраться на улице у входа. Бывший танкист входил и начинал распределять людей на работу. В этот момент должна была царить идеальная тишина. «Дмитрич взрывался, если слышал шепот или если кто-то улыбался, когда он говорил», — рассказывают его подчиненные.
Буданов был скор на расправу. Зашел на склад, смотрит — шофер в одиночку машину грузит, а два маляра стоят — курят. Полковник им пинков надавал. После этого ни один водитель ни разу на базе к грузу не притрагивался.

Впрочем, водителям тоже доставалось. Как-то три товарища умыкнули восемь колес, но когда Буданов заявил, что, если к утру колеса не будут лежать на том же месте, он будет разговаривать с каждым работникам по отдельности в своем кабинете. Все поняли: будет бить. Утром колеса лежали на месте.

На прежнем месте работы до сих пор полковника вспоминают с теплотой. Его фотография в рамочке стоит у рабочих на столике. Бывший подчиненный Буданова, начальник отдела 3-го филиала, капитан железнодорожных войск в отставке Сергей Гусаков считает, что убийство было показательным.

— Юра ездил везде один. Ходил пешком от метро «Пражская» по малолюдной промзоне. Напасть там на него было проще. Но убийцы почему-то выбрали центр Москвы, где полно видеокамер, где много свидетелей, — рассказывает он. — И теперь я вспоминаю, как однажды спросил его за Чечню, за Кунгаеву. А Юра только грустно махнул рукой: «Это было дело не уголовное, а политическое. Нужны были показательный процесс и антигерой. И не моя вина, что на эту роль выбрали именно меня».