«Ни одна церковь не может что-либо диктовать другой»

С 1 по 3 сентября в Стамбуле впервые в новейшей истории прошел собор предстоятелей Константинопольского, Александрийского (Египет), Антиохийского (Сирия) и Иерусалимского патриархатов, а также Кипрской православной церкви. На нем пять древнейших православных церквей, объединяющих до 10% православных мира, призвали к прекращению межнациональных и межрелигиозных столкновений и преследования христиан, а также к скорому созыву Вселенского собора. Это событие не вызвало бы столь большого внимания, если бы не тот факт, что на собор не пригласили Московского патриарха — главу самой большой православной церкви мира. Некоторые аналитики увидели в этом попытку установить «пентархию» — первенство пяти древнейших церквей. За эту идею с радостью схватились раскольники, в том числе так называемый Киевский патриархат, в надежде, что «пентархия» признает их самостоятельность. По просьбе «Известий» председатель Отдела внешних церковных связей Московской патриархии митрополит Иларион согласился прокомментировать коммюнике пяти предстоятелей и сложившуюся ситуацию.

— Насколько прошедшая встреча предстоятелей одних церквей без приглашения других — в частности, РПЦ — означает, что среди церквей есть главные и подчиненные?

— Среди 15 поместных православных церквей нет и не может быть первенствующих или главенствующих, церквей первого или второго сорта, и ни одна церковь не может что-либо диктовать другой. Это напоминает принцип конфедерации: каждая автокефальная (то есть самостоятельная. — «Известия») церковь административно независима от остальных, но находится в молитвенном и каноническом единстве с ними.
Православная церковь отличается от католической: у нас нет папства, нет первого епископа, который может принимать решения за всех. Константинопольский патриарх, имея титул Вселенского, является первым среди равных. Встреча в Стамбуле 1–3 сентября — не общеправославная, а региональная, для обсуждения очень непростой ситуации на Ближнем Востоке: в целом ряде стран христиане подвергаются дискриминации и преследованиям.

— Следует ли ожидать приглашения Московского патриарха на подобные совещания?

— Думаю, что присутствие Московского патриарха обязательно на всех общеправославных совещаниях. Те или иные группы церквей могут по своему усмотрению собираться для решения региональных вопросов. Конечно, они, как мне сказал в беседе Иерусалимский патриарх, могут обсуждать все, что их интересует. Но решения и рекомендации, принимаемые частью церквей по общеправославной тематике, не могут быть обязательными для остальных.

— Насколько сегодня близко и реально проведение Всеправославного собора? Оправданы ли сообщения о том, что именно Московский патриархат блокирует решения предсоборных совещаний, демонстрируя тем самым свое эксклюзивное право определять развитие мирового православия?

— Святой и Великий собор готовится уже 50 лет. Время его проведения зависит от того, когда нам удастся подготовиться. Сообщения, будто Московский патриархат блокирует многие решения предсоборных совещаний, абсолютно необоснованны: РПЦ выступает за созыв такого Собора. Однако мы всегда настаивали и будем настаивать, что и в подготовительном процессе, и на самом Соборе необходимо строгое следование принципу консенсуса. Позиция одной или нескольких церквей не может быть проигнорирована путем голосования.

— Однако в коммюнике ближневосточных патриархов по итогам встречи 1–3 сентября есть предложение о пересмотре регламента соборных совещаний — с целью отказа от принципа консенсуса...

— Это меня удивило. Так можно разрушить те механизмы, которые создавались на протяжении 50 лет, и поставить под угрозу единство мирового православия. Если мы добились соблюдения этого принципа даже во Всемирном совете церквей, куда входят не только православные, но и протестантские церкви, то тем более мы должны сохранить его в нашей собственной семье. Тогда Собор станет не причиной нового раскола, чего опасаются многие наши верующие, а фактором объединения и усилит позиции православной церкви в современном мире. Уже по восьми темам церкви сумели договориться — по этим темам можно и провести Собор.

— Что это за вопросы?

— Это, например, вопросы календаря, унификации церковных постановлений о посте, о препятствиях к браку, об отношении православия к остальному христианскому миру и экуменизму (движению за объединение всех христиан разных конфессий. — «Известия»). Есть также тема о порядке предоставления церковной автономии и достаточно широкий вопрос об отношении православных церквей к современным политическим и общественным реалиям.

Что касается остающихся пока вопросов (например, о порядке предоставления церковной автокефалии, то есть полной независимости), то я уверен, что при наличии доброй воли церкви также вскоре договорятся. Это можно сделать даже в послесоборный период.