Тюремщикам Южной Осетии пришлют российскую форму

Правительство России сделает Южной Осетии неожиданный подарок. Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) России отправит своим югоосетинским коллегам партию униформы стоимостью около 1,7 млн рублей. В «посылке» есть форма для всех сезонов, мужчин и женщин. В самой Южной Осетии такому подарку рады не все.

По сведениям «Известий», югоосетинские тюремщики сами попросили российских коллег помочь им с обмундированием. В сентябре этого года республиканский Минюст отправил письмо в правительство РФ.

— Мы просили Минюст России выделить нам обмундирование из излишков формы, которая хранится на его складах, — рассказал «Известиям» министр юстиции Республики Южная Осетия Томаз Догузов.

В начале октября российский премьер Владимир Путин дал добро на такой подарок. Ответственным за помощь была назначена ФСИН. Российские тюремщики подобрали на своих складах обмундирование на сумму в 1,7 млн рублей, которое в ближайшие дни отправится в Южную Осетию.

В подарке будет 374 комплекта зимней формы и 107 летней. Здесь есть брюки, рубашки, куртки, кители и костюмы. Пока непонятно, по какому принципу российские тюремщики собирали «посылку». Количество отдельных элементов одежды, которые обычно носят в комплекте, не совпадает. Например, в партии есть лишь шесть офицерских фуражек, но 116 рубашек исключительно из генеральских комплектов. Особую заботу российские тюремщики проявили к своих коллегам-женщинам: им выделили 317 блузок, 295 юбок, 159 курток и 170 брюк. Но пока неясно, как из них будут формировать комплекты. В подарке также есть полезные аксессуары: 93 съемных воротника из искусственного меха, 65 воротников из овчины, 175 галстуков и 57 м шинельного драпа. При этом среди обмундирования нет ни одной пары обуви.

Во ФСИН уверяют, что ни о каком подвохе не замышляли. Два года назад сотрудники ведомства перешли на новую форму: вместо зеленой, они теперь носят синюю. Однако на складах ФСИН еще остается много обмундирования старого образца, которое и решили подарить своим югоосетинским коллегам.

— Расхождение по количеству могло возникнуть из-за того, что каждая деталь форменной одежды имеет строго определенный срок ношения: фуражка выдается на три года, рубашка на два года, — объясняют в пресс-службе ФСИН. 

Томаз Догузов признался «Известиям», что ассортимент и количество вещей в «подарке» также вызывают у него удивление, но он рад любой помощи от своих российских коллег.

 — В дело пойдет все: из драпа сошьют несколько шинелей, а лишние юбки и воротники станут неприкосновенным запасом, — поделился планами с «Известиями» Томаз Догузов.

В правительстве Южной Осетии новость о «подарке» для местных тюремщиков вызвала удивление.

— Мы об этом впервые слышим. Обычно обмундирование поступает по линии российского МВД, и к нам приходят полные комплекты, — рассказывает пресс-секретарь республиканского правительства Вячеслав Седов.

По его словам, силовые структуры Южной Осетии не испытывают проблем с формой.

— МВД, МЧС и вооруженные силы экипированы полностью. Есть и парадная, и повседневная форма, — объясняет Седов. — У минюста ситуация сложнее, но на совещаниях такой вопрос не поднимался.

Местные оппозиционеры призывают отказаться тюремщиков от помощи российских коллег.

— Гуманитарная помощь только раздражает население, потому что народ считает, что по пути она разворовывается и распродается начальством, — рассказывает незарегистрированный лидер социалистической партии «Фыдыбаста» («Отечество») Вячеслав Гобозов. — Кроме того, под видом гуманитарной помощи чиновники списывают недостачу на складах.

По его словам, за последние три года даже без учета гуманитарной помощи в республику уже направлено около 43 млрд рублей: более 30 млрд поступили из российского бюджета, 10 млрд инвестировал «Газпром», 2 млрд выделило правительство Москвы и еще 1 млрд рублей собрал благотворительный спецсчет.

  — Если бы на эти деньги запустилось собственное производство, то никакая помощь была бы не нужна, — считает Гобозов.

В прокуратуре Южной Осетии заявляют, что о случаях воровства гуманитарной помощи им ничего не известно.