Лечит мирный атом
К 2030 году объем глобального рынка ядерной медицины вырастет более чем в 5,5 раза – с 12 до 68 млрд долларов. Эти цифры свидетельствуют о том, что диагностика и лечение пациентов с помощью радионуклидов, подчас безальтернативное, выходит на новый виток развития. Не только в США и Европе, но и в России.
В нашей стране ядерная медицина, что знают, к сожалению, не многие, – это не веяние последних лет, а направление с немалой историей. Еще в 1958 году в Обнинске был создан Институт медицинской радиологии Академии медицинских наук СССР. До 70-х годов прошлого века развитие лучевой диагностики и терапии в нашей стране соответствовало уровню США, Японии и развитых европейских стран. Но к началу нулевых стало ясно, что мы уже отстаем – как по части оборудования, так и по части создания самих радионуклидных препаратов.
Сегодня эксперты констатируют ренессанс лечебных ядерных технологий в России. Так, одним из ключевых для Государственной корпорации «Росатом» стал проект «Молибден-99», который реализуется в рамках Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России. Выход на промышленные мощности планируется как раз в текущем году. Следует отметить, что молибден-99 – один из самых востребованных медициной изотопов. Сегодня производимая российскими предприятиями изотопная продукция очень востребована на мировом рынке – Россия вошла в число 5 крупнейших ее производителей в мире. При этом предприятия «Росатома» могут обеспечивать онкологические центры страны изотопной продукцией в достаточном количестве.
В рамках российской программы по ядерной медицине создано промышленное производство препарата (на площадке росатомовского предприятия ГНЦ НИИАР в городе Димитровграде, что в Ульяновской области). Глава «Росатома» Сергей Кириенко год назад заявил, что медицинский радиоизотоп российского производства к 2012 году может занять до 10% мирового рынка. «Росатом» также намерен к 2013 году вложить в развитие производства радиофармпрепаратов 200 млн рублей, чтобы к 2016 году увеличить свою долю в этом сегменте рынка до 80%.
Но вернемся к ядерной медицине как таковой. Рядовому человеку, конечно, названия радионуклидов, будь то молибден-99 или технеций-99, ни о чем не говорят. Но за себя говорят результаты диагностики и лечения. Врачи пользуются низкорадиоактивными веществами, то есть нуклидами, для диагностики (сцинтиграфия) и терапии (радиотерапия). С помощью сцинтиграфии, как правило, исследуют функциональные нарушения органов тела. «Каждая клетка питается, причем опухоль питается интенсивнее других тканей. Глюкоза из фтора-18, например, находит эти метастазы, и мы видим излучение, определяя очаги повышенного метаболизма опухоли, то есть изменения визуализируются на клеточном уровне. МРТ это не диагностирует, – рассказывает Владимир Сергиенко, член Общества ядерной медицины, завлабораторией радиоизотопной диагностики ФГУ РКНПК (Чазовская клиника). – Так же происходит и лечение: радиофармацевтические препараты проникают непосредственно к пораженным клеткам, и раковые клетки, как более слабые, от этого излучения погибают. Областей применения множество: от онкологии и кардиологии до эндокринологии и неврологии. И, к слову, совершенно не оправдана боязнь пациентов получить высокую дозу облучения. Медицинские радионуклиды – короткоживущие и ультракороткоживущие, то есть распадаются за считанные часы, а некоторые – за минуты.
Cтоит отметить, что ядерная медицина позволяет лечить те болезни, которые без применения радионуклидов вылечить невозможно. «Например, рак щитовидной железы можно вылечить только с помощью йода-131, – поведал «Известиям» Валентин Корсунский, заведующий лабораторией доклинических и клинических испытаний радиофармпрепаратов ФГБУ ФМБЦ им. А. И. Бурназяна ФМБА России, председатель Общества ядерной медицины. – К сожалению, в нашей стране по-прежнему не хватает медицинских учреждений, способных принять всех нуждающихся в ядерном лечении». Валентин Корсунский сопоставил данные по заболеваниям, лечение которых в медицине признано безальтернативным (то есть может проводиться только с помощью радионуклидов). «В год необходимо диагностировать и лечить около 40 тысяч пациентов, а текущие возможности в стране – только 5 тысяч больных», – с сожалением констатировал профессор. И это притом, что почти все препараты производятся в России и, более того, успешно экспортируются за рубеж. Стоимость их совсем не «атомная»: набор для диагностики 20 человек стоит от 1,5 до 7 тысяч рублей в зависимости от конкретного вещества. Так что чем лечить – есть. Вопрос – где? На сегодняшний день потребность российского населения в ПЭТ-диагностике (позитронно-эмиссионной томографии) удовлетворяется лишь на 1–5%. В стране работают всего 7 ПЭТ-центров. А по оценкам специалистов, России нужно не менее 140 таких центров. Прежде всего они нужны онкобольным.
По оценкам отечественных специалистов, дополнительный импульс развитие ядерной медицины получит в тот момент, когда будет запущен Ульяновский ядерно-инновационный кластер, который будет одним из трех таких центров развития (два других – в Томске и Обнинске). Важнейшим элементом там станет Федеральный центр медицинской радиологии. Надеемся, он будет не последним в череде будущих медучреждений. «Конечно, необходимо делать все более интенсивно. Все эти высокотехнологичные медицинские центры, состоящие из однофотонных эмиссионных компьютерных томографов (ОФЭКТ) и ПЭТ, должны быть во всех регионах России, – комментирует Игорь Томашевский, заведующий лабораторией радиоизотопной диагностики московской ЦКБ № 2 им. Семашко. – Я приветствую деятельность «Росатома» в этом направлении, потому что он хоть что-то выполняет. Таких центров в Америке – минимум 2 тысячи, в Китае – 20, а у нас меньше десятка. Если этим не заниматься, мы будем опять отставать в ядерной медицине и особенно в диагностике онкологических, кардиологических и неврологических заболеваний».
Безусловно, первые и, отметим, не маленькие шаги на пути к высокому уровню развития ядерной медицины уже сделаны. Так, ГК «Росатом» и Royal Philips Electronics подписали соглашение, в соответствии с которым компании планируют совместно работать по четырем основным направлениям, в том числе по производству точного диагностического оборудования на основе ядерной медицины – ОФЭКТ и других установок. Для создания собственного производства ОФЭКТ «Росатому» уже выделены средства в рамках ФЦП «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности РФ на период до 2020 года и дальнейшую перспективу». Что важно, как подчеркивают в «Росатоме», партнерство предполагает высокую степень локализации производства оборудования – более 51%, а также использование российских компонентов и ноу-хау, подчеркивают в госкорпорации.
Выход есть
Ежегодно в мире проводится около 30 млн диагностических процедур с использованием изотопов. Огромная значимость развития ядерной медицины подтверждается данными Минздравсоцразвития России о росте количества онкологических больных (более 16% за последние 10 лет). Как говорит печальная статистика, за минувшее десятилетие смертность от онкологических заболеваний увеличилась до 13,8% и стала второй по значимости причиной смерти. Сегодня на учете в онкологических учреждениях состоят более 2,5 млн больных, то есть 1,8% населения страны. При этом почти две трети впервые регистрируемых пациентов выявляются на третьей и четвертой стадии заболевания. Единственным выходом может стать активное применение ранней диагностики на основе использования изотопной продукции. Так что надежды на ядерную медицину мы возлагаем огромные.
