«Каждая собака меня знает. Во всяком случае, та, что старше 30» | Статьи

Вячеславу Малежику исполнилось 65 лет. С исполнителем хитов «Мозаика», «Двести лет», «Попутчица», «Провинциалка», «Острова», «Зима-зима» встретилась корреспондент «Известий».

— Пять лет назад, на 60-летие, вы устроили гала-концерт в Кремлевском дворце. Вышел новый диск «Мосты». А «полукруглый юбилей» решили не отмечать?

— Так случилось. Чтобы поднять концерт в Москве, надо много усилий. Сил вдруг не оказалось — по объективным причинам, о которых не буду говорить. Просто не хочется жаловаться.

— А в Питере все-таки устроили концерт — в зале «У Финляндского».

— Это просто концерт. Обычный. Я работаю с одинаковой отдачей как в юбилейном концерте, так и в неюбилейном. «Обычный», наверное, даже более интересный, поскольку я меньше психую.

— Как-то повелось, что вас все зовут либо Слава, либо просто Малежик, не Вячеслав Ефимович.

— Всё чаще называют по имени-отчеству. Я к этому начинаю привыкать. Уже не отмахиваюсь, не говорю: «Называйте меня Вячеслав».

— И всё чаще говорят: «Мы росли на ваших песнях»?

— Ну, это мне постоянно говорят, поскольку первая моя популярная песня появилась в 1968 году.

— А ваша публика молодеет?

— С чего она молодеет? Она взрослеет вместе со мной. У меня нет сейчас такой популярности или, вернее, кассовой востребованности, как в конце 1980-х — начале 1990-х. Но каждая собака меня знает. Во всяком случае, та, что старше 30. Молодые меня не знают. Но мне хватает популярности, публики.

— Посмотрите, сколько молодых ребят пришло сегодня на ваш петербургский концерт!

— Конечно, по сравнению со мной, молодых.

— Сколько концертов в месяц сейчас даете?

— По-разному. То густо, то пусто. Нормально себя чувствую — для моего возраста и для того, чтобы ощущать себя «на плаву», видеть, что меня помнят. Вот после Питера лечу в Москву, потом концерты в Камышине, на Украине — в Киеве, Львове, Трускавце, затем в Москве. Достаточно плотный график на праздники.

— У многих певцов есть свои традиции. Кто-то устраивает концерт 23 февраля, кто-то — в День Победы. А у вас какая?

— Стараюсь быть на сцене в свой день рождения. Не важно, в каком городе. Лишь бы не устраивать празднования, поскольку мне приходится за столом быть шутом гороховым, брать гитару в руки, веселить своих гостей. 8 марта стараюсь куда-нибудь уехать из Москвы, чтобы не поздравлять всех своих знакомых женщин — боюсь кого-то обидеть, забыть.

— Новые песни в репертуаре появляются?

— Не часто. Больше пишу стихи. В последнее время мне доставляет удовольствие быть писателем. Выпустил книгу «Понять, простить, принять…». Там тексты песен, стихи, написанные в разные годы, маленькие рассказы, рассуждения о времени, о популярности ВИА, гитар, чуть-чуть о политике.

— У вас в жизни было, наверное, немало интересных встреч, а вы о них не написали. Оставили это себе?

— Может быть, еще напишу. Я понял, что не буду писать мемуары, потому что в них нельзя быть до конца честным. Либо ты обидишь людей, которые тебе симпатичны, либо их жен, членов семьи. Я написал несколько рассказов для следующей книжки, там не откровенные прототипы, а художественные, собирательные образы. Может, кто и узнает этих героев.

— А для детей не пробовали писать?

— В свое время, когда Ванька был маленьким, я каждый вечер рассказывал ему новую сказочку. У меня был такой «сериал» с постоянными героями. Если это записать, весьма возможно, получился бы такой Чуковский в нынешнем изложении.

— Вы уже удивляли своих поклонников записями альбомов инструментальной музыки и с бардовскими мотивами…

— Я сам удивлялся. (Рассмеялся.) Сейчас практически готова новая пластинка «Жить, чтобы любить». Почти что слоган к президентской кампании. Осталось чуть-чуть «подточить» и, думаю, в течение одного-двух месяцев диск будет готов. Какие там песни? Хорошие, мелодичные, лучше, чем прежние.

— Есть у вас рецепт, как долго оставаться на плаву, быть популярным?

— Грести надо. Ручками и ножками работать.

— Приносят люди вам на концерты сейчас, как раньше, свои песни? Не оскудела земля российская талантами?

— Конечно, приносят. Но в основном это графоманство. Хотя песню «Я люблю тебя тысячу лет восемнадцатилетней любовью», которую я пою сейчас в концертах, предложил человек из Ростова, с которым меня свел Юрий Ремесник. (Ремесник — автор текстов многих хитов Малежика. — «Известия»).

— Вы столько автографов за эти годы раздали! А сами храните чьи-то, дорогие для вас?

— Я ни разу не брал ни у кого автограф. Причем был знаком со многими знаменитыми футболистами, артистами…

— Даже у Пола Маккартни не хотелось взять?

— Может быть. Но до него же не доберешься.

— Вы так классно свистите! Художественный свист.

— Не художественный. Скажете тоже…

— Кто научил, где это произошло?

— Во дворе. В детстве.

— Ваша мама успела захватить вашу популярность?

— Она не оценила ее. Очень переживала, что я ушел из инженеров и не собираюсь возвращаться в профессию. Для нее это было ударом. Мама поставила себе цель дать детям высшее образование, а я вдруг ушел петь песни на эстраду. Она этого не понимала.

— Вы не заставляли своих детей заниматься в детстве музыкой?

— Заставляли старшего. Но закончилось тем, что мы, наверное, его перегрузили — музыкой, фигурным катанием, английским языком, и он «послал» родителей, ничего из этого не оставил для себя. А младший сам решил стать музыкантом.

— И как вы оцениваете его успехи?

— Стараюсь понимать его. Иван попросил, чтобы я проявил терпение. Я терплю. Могу тут быть только болельщиком. Он сделал какие-то заделы, посевы, надо, чтобы все это проросло, сорняки убрать, окучить проросшие всходы и прочее…

— О внучках расскажите. Какой вы дедушка?

— Да никакой. Я живу своей жизнью. В клуб профессиональных дедушек не вступил. И думаю, это будет ужасно, если встану в очередь, чтобы мне дали понянчиться с внуками, потому что мне нечего делать.

— А в ЖЖ, «Одноклассниках» сидите? Коснулось вас это всеобщее помешательство?

— Не коснулось, с интернетом вообще не дружу. Читаю книжки. Гуляю. Сочиняю, что-то пишу. Футбол смотрю по телевизору, хорошие фильмы на видео. Мне это интереснее.