Нижинский и Малер в лучших традициях Гамбурга
Последний и единственный раз москвичи видели Гамбургский балет более 20 лет назад — в 1989 году. Это были первые российские спектакли труппы — балет дал одно представление в Большом театре, где показал «Пер Гюнта» (первый и последний опыт сотрудничества двух больших мастеров — Альфреда Шнитке и Джона Ноймайера) и два — в Музыкальном театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, где проходят и нынешние гастроли.
Больше труппа Ноймайера в столицу не приезжала, но завсегдатаи музыкальных театров имеют возможность регулярно наслаждаться плодами «гастрольного романа» гамбургского мастера и русской сцены: Большой театр ставил «Сон в летнюю ночь», в «Стасике» шла «Чайка», а сейчас в репертуаре «Русалочка».
На гастроли Гамбургский балет прибыл в полном составе: 60 человек труппы, 40 — обслуживающего персонала. В программе две ключевых для Ноймайера постановки: «Третья симфония Малера» и «Нижинский».
Новый приезд в российскую столицу г-на Ноймайера ошеломил. Общение с журналистами началась с оговорки «по Фрейду»: первая же фраза хореографа — «Я рад приезду в Санкт-Петербург». Сумбур в собственных словах он объяснил неудобством общения на английском и перешел на немецкий, на котором «Москау» прозвучало куда более уверенно. На протяжении встречи г-н Ноймайер неоднократно смешивал оба языка, задумывался во время реплик переводчика и в целом выглядел отстраненно.
С Нижинским у него особые отношения. Впервые он узнал о его существовании в возрасте 11 лет — «может быть, слишком рано». Но уже тогда заболел историей этого легендарного танцовщика и хореографа.
— Много лет я собирал всё, что связано с личностью Нижинского, коллекционировал фотографии, афиши. И потом в один момент понял, что обязан выразить свою любовь к нему. Так в 2000 году появился «Нижинский». О нем я могу говорить с утра до ночи и с ночи до утра.
По словам г-на Ноймайера, целью балета не был показ хитросплетений судьбы Нижинского, но создание портрета его души.
«Третью симфонию Малера» тоже можно назвать портретом — как Густава Малера, так и самого Ноймайера.
— Малер привлекал меня всегда — в его музыке сокрыта огромная тайна, — рассказал хореограф «Известиям». — В его симфониях всегда-то что-то происходит, меняется, но метаморфозы продиктованы не сюжетом, а эмоциями, человеческими отношениями. Когда делал балеты на музыку Малера, то исходил из собственного субъективного ощущения. В 1975 году случился первый опыт — появилась «Третья симфония». Я прорывался сквозь музыку, пытался понять каково это — танцевать симфонию? Потом переложил на балет все симфонии, кроме Второй и Восьмой, недавно закончили делать Десятую. Но, думаю, к оставшимся я еще вернусь.
Г-н Ноймайер отметил, что при работе над новой постановкой никогда не думает о конкретных танцовщиках. Главное — это драматургия, а не звездное имя. Прима труппы — французская балерина Элен Буше, подтвердила: Джон всегда в первую очередь следит за художественной составляющей постановки, позволяя танцовщикам принимать участие в «лепке»своих ролей.
На вопрос «Известий», как работается в одной из лучших балетных трупп мира, артистка ответила созвучно руководителю: «Это совершенно не важно, лучшая это труппа или нет. Я работаю в Гамбургском балете уже 14 лет, и значение при этом имеет только то, что все эти годы я работаю с Джоном Ноймайером».
Представление «Третьей симфонии Малера» прошло при полном аншлаге — билеты раскупили задолго до спектакля, отдельные поклонники маэстро сидели на ступеньках, а бельэтаж давно не видел такого столпотворения.
Всю сценическую «картинку» хореограф придумал сам: из декораций — только меняющиеся свет, задник и кулисы, из костюмов — цветные трико и леотарды. Несколько частей балета начинаются в полной тишине, оставляя зрителя один на один с чистым танцем.
На сцене в течение 1 часа 40 минут разворачивалась история о человеке, который один приходит в этот мир и уходит из него — один. Джон Ноймайер сидел в шестом ряду партера и напряженно следил за танцовщиками. На поклоны вышел с третьего вызова. Кланялся сдержанно, выглядел утомленным — как будто сам станцевал весь балет.
