Москву как инертную и сложнейшую систему менять крайне сложно. Для того чтобы раскачать эту инерцию, приходится делать множество последовательных шагов, копить изменения. Но чтобы люди почувствовали движение вперед, увидели улучшения, надо делать что-то, чем горожане смогут воспользоваться немедленно. Такая задача сейчас особенно актуальна. В этой точке сошлись интересы властей города и жителей. Наконец сформировался новый тип «окончательных горожан», которых сейчас принято называть креативным классом, — молодых, активных, профессиональных людей.
В экспертном сообществе психологов сейчас часто обсуждают пользу равного распределения ответственности в решении проблемы, отказа от односторонней экспертной позиции помогающего, партнерства, то есть уважения и внимания к тому, для кого что-то делаешь. По аналогии, в решении городских проблем у нас наконец-то появился умный, инициативный партнер.
В сталинскую эпоху, когда формировалась современная Москва, публичные пространства проектировались для парадов, массовых шествий с транспарантами, огромных толп людей, проезда танков. Всё это было призвано подтверждать силу и масштаб власти. Эти парадные территории оказались исключены из ткани города, во всяком случае, скорее предназначены для использования в исключительных случаях. Новый гражданин, для которого город — естественная среда обитания, относится к публичному пространству как к повседневному месту своей жизни и общения. Новое сообщество, очевидно, требует новых публичных пространств, таких как парки, скверы, бульвары, места для велосипедистов, скейтбордистов и тихих прогулок с ребенком.
Несколько лет назад мы делали выставку фотографа Яна Артюса-Бертрана «Мир с высоты». Идея была в том, чтобы выставить на Чистопрудном бульваре фотографии разных уголков планеты, снятые с высоты птичьего полета, то есть сделать подобие уличной галереи, чтобы люди могли гулять и рассматривать фотоработы. Так вот, мы долго не решались открыть выставку, потому что даже бетонные основания, на которых устанавливались фотографии, ночью просто разбивали. Когда, под охраной полиции, их все-таки закрепили, туда сразу же пошли другие люди, появилась новая, более человечная и безопасная среда. Однако после разборки выставки прежние «обитатели» вернулось. Этот опыт говорит о том, что содержательное воздействие на среду должно быть непрерывным.
Обновление парка имени Горького, в котором мы довольно активно участвуем, вызвало много разговоров. Быстрые, немногочисленные, но точные воздействия мгновенно изменили среду. Объекты, которые мы установили, временные по своей сути, помогли людям обрести свое пространство. Эти «интервенции» были системны и постоянны. Тем временем администрация парка убрала полукриминальные аттракционы, ларьки с пивом и сахарной ватой — всё, что формировало почти вокзально-барахольную репутацию этого места. Добавили современную ландшафтную архитектуру, освещение, возможность кататься на велосипедах, засеяли газоны, поставили дополнительные лавки — и в парке моментально качественно поменялась публика! Если возможно так быстро менять к лучшему не только малые части улиц, но и целые части города, то нужно это делать, и делать как можно активнее. Начать с улиц и бульваров, театров и кинотеатров, даже с церквей.
Мне как архитектору было бы любопытно построить современный храм или часовню. Ведь с давних времен церкви были не только местом для проведения сугубо религиозных ритуалов, но и центром общественной жизни. С 1990-х годов новые сооружения, возводимые нашей Церковью, повторяют единую псевдоканоническую церковную архитектуру — либо луковки, либо шатер. Но дореволюционная русская ортодоксальная церковь интересовалась модными архитектурными трендами. Казанский собор в Санкт-Петербурге был построен архитектором Воронихиным в модном тогда стиле классицизма, не без намека на Римский собор Святого Петра. До сих пор на площади Калужской заставы стоит храм Николы Чудотворца (1914 года) — качественный образец модерна. В сущности, храмы одновременно были и модными современными домами. Церковь не может быть герметичной, глухой к современной жизни. Да и потребность в церкви как в общественном пространстве явно существует.
Последние события показали, что новому поколению небезразлично, что происходит с их страной, районом, домом. Страх властей перед любым неконтролируемым ими общественным движением вытесняет из политики всё новое и конструктивное. На этом фоне энергия молодых движется к ясным, простым, практическим действиям. Это так называемая «политика малых дел» — чрезвычайно полезная для города тенденция. Появился шанс сделать наконец Москву городом, приспособленным для жизни. Этого хотят все. Важно не упустить этот шанс.
Автор — член попечительского совета Института архитектуры, медиа и дизайна «Стрелка»
