В побоище в Демьяново обвинили Нургалиева и местные власти

Поселок Демьяново, что на окраине Кировской, Архангельской и Вологодской областей, поначалу едва не стал новой Кондопогой, хотя вскоре было заявлено, что никакой национальной подоплеки тут нет. Стрельба и массовая драка на пилораме между 27 дагестанцами и 250 жителями поселка, случившиеся 22 июня, произошли на бытовой почве и по вине полиции, не предотвратившей ее, — такова официальная версия. И просто чудо, что демьяновское побоище на лесопилке, прогремевшее на всю страну, обошлось без жертв.

На самом деле национальный конфликт есть, и зрел он давно, говорят в самом Демьяново и соседних поселках. И дело тут не только во взрывном характере пришлых дагестанцев, но и в не менее темпераментных и скорых на расправу русских мужиках, всю жизнь проживших в глухих кировских лесах. О том, что здесь до сих пор живут и работают люди, похоже, забыли все — от федеральных до местных властей. Здесь уже давно каждый сам за себя и очень далеко от закона.

Битва богов  

Сейчас в Демьяново полиции, наверное, больше, чем в любом другом уголке России. В среду вечером на беседу с местными жителями прилетел на вертолете губернатор Кировской области Никита Белых. Жаль, что он не поехал сюда на машине — в объезд через республику Коми или Вологодскую область, потому что прямой дороги нет. Семь часов незабываемых американских горок с редкими вкраплениями асфальта и вполне приличной федеральной трассой лишь возле Кирова были бы ему гарантированы.  

Автобус между поселками последний раз ходил в 1960-е годы прошлого века. Лет 30 назад людям пообещали проложить прямую дорогу — лесники тогда были в почете и всячески поддерживались государством. В Демьянове, например, помнят, как в магазинах продавали финские костюмы и спецпродукты, которых и в Москве-то было не найти. Валить лес и обрабатывать древесину тогда приезжали сюда со всего Союза, да так и оставались, обзаводясь женами и детьми на месте. Два крупных предприятия — ЛПК (лесоперерабатывающий комбинат) и фанерная фабрика — остались еще с тех времен, хотя их уже не раз банкротили, а местный бюджет не получал налоги годами. 

За место под солнцем, как и сейчас, с аборигенами приходилось биться — к примеру, вьетнамцы, работавшие на ЛПК, не выдержали массовых драк и поножовщины, и все 100 человек дружно отправились обратно на родину, было это еще при Союзе. А вообще, демьяновские парни славятся своим крутым нравом — если нет пришлого врага, им не лень поехать в соседний поселок, чтобы помахать кулаками там. 

— В Подосиновец (поселок в 10 км) на драки ездили под охраной милиции на автобусах, помашут кулаками, наорутся, кого-то покалечат — и снова все тихо, — рассказывают старожилы. — У нас же деревня, крикнули: «Наших бьют!» — и всё, мозг отключается, народ идет биться. А кто, кого и зачем — разберутся потом.   

Но тогда и сейчас — две большие разницы. Раньше, говорят в поселке, здесь была хоть какая-то власть и милиция и, главное, была надежда на лучшую жизнь. Теперь же вообще ничего не осталось. 

Началось, как это часто бывает у деревенских, с пустяка. Парни подрались в местном баре. 

— Мы сидели там с девушками, — рассказывает Расул Салехов. — Двери закрыли, никого не пускали. Тут к нам начал ломиться Руслан Шишкин — я с ним хорошо знаком, вышел поговорить. Слово за слово, мат-перемат, ну, в общем, он выбил дверь, разбил окно, подрались мы, короче. 

На следующий день договорились, что Шишкин возместит причиненный ущерб. Но тот не явился, поэтому вновь «забили стрелку» на берегу реку. Речка хоть и называется Юг, течет на север, на разборки явились около 30 местных и двое дагестанцев — сам Салехов и его друг из Кизляра Ахмед, племянник бизнесмена и владельца пилорамы Нуха Курамагомедова. 

Ахмед до сих пор ходит с синяками под глазами, не лучше выглядит и его противник Александр Бабушкин. Оба говорят, что драка была честной — даже не бились, а скорее боролись. Руководил процессом, подначивая парней, местный авторитет Денис Долгодворов, за плечами которого изнасилование, побои, побег и в итоге тюрьма. 

— Денис кричал, что он здешний бог, а всех «черных» отсюда вышибут, я кричал, что бог тут я, крутясь на турнике, — рассказывает Салехов, явно гордый собой.

Дядя изрядно побитого Ахмеда, Нух Курамагомедов, был в это время на другой пилораме, неподалеку от Сыктывкара. Он страшно разозлился, что его племянника избили и пообещал залить поселок кровью, об этом он якобы сообщил авторитету и «богу» Долгодворову, а тот — всем остальным. На подмогу дагестанцам выехали несколько машин с боевиками, разнеслась страшная весть по поселку. Машины с боевиками в итоге «превратились» в автобусы с боевиками. 22 июня, вооружившись дубинками и арматурой, а некоторые загрузились еще и алкоголем, толпа демьяновцев двинулась в сторону дагестанской пилорамы, чтобы объяснить, кто тут на самом деле главный и кого, в случае чего, зальют кровью.

— Утром ко мне пришел Сосо Абашидзе, он грузин, давно у нас живет, тоже держит пилораму, у него наши местные работают. Сосо сказал, что утром к его работникам подъезжали парни на нескольких машинах и пообещали им проблемы, если они останутся работать у «черного», — вспоминает мэр Демьяново Андрей Третьяков. — Я тут же связался со всеми оперативными службами, прокурором, мы выдвинулись к дагестанской пилораме, чтобы переговорить с Нухом и остановить народ.

Основную дорогу перегородила полицейская машина. Но народ двинул к пилораме через лес, снося по пути оградки на местном кладбище. С обратной стороны лесопилки их ждали 27 дагестанцев с травматическими ружьями и дубинами — полиция, утверждает Нух Курамагомедов, отказалась его защищать. С другой стороны было около 250 местных, вооруженных камнями и арматурой.

— Они шли на нас, и я понял, что сейчас будет что-то страшное. Я сказал своим, что мы будем защищаться. И специально выстрелил вверх — часть народа сразу отпрянула, — вспоминает Курамагомедов. 

Сразу после выстрелов на пилораме появились и полицейские, которые тоже стали палить в воздух. Массовое побоище закончилось без жертв.

Следующей ночью в Демьяново сгорел бар — тот самый, с которого и начался этот конфликт.  

Бизнес по-демьяновски

Дагестанская лесопилка сейчас оцеплена полицией. Сотрудники со всей Кировской области спят в машинах и палатках, чай греют на костре. На самой пилораме не работают уже несколько дней — около трех десятков дагестанцев, родных и приятелей хозяина Нуха Курамагомедова, играют в настольный теннис и висят на турнике.  

Хозяин пилорамы 41-летний Нух Курамагомедов говорит, что пострадал за свою доброту и щедрость, и объясняет нам, что такое лесной бизнес по-демьяновски.

— Я больше всех в районе людям платил, так как сам попробовал, что такое деревья пилить, убедился, какой это тяжелый труд, и поднял расценки в 1,5 раза по сравнению со всеми, — рассказывает он. — Зарплата всегда вовремя, горячий обед, деньги в долг давал без процентов, а местные все равно — как к ним ни относись — работают две недели и в запой уходят. Или, говорю, давай оформляться — с трудовой, все как положено, а он мне — и так хорошо, и пропадает куда-то. 

Владимир, один из тех, кто работает у Нуха уже четвертый год и оформлен по трудовой, подтверждает, что заработки у дагестанца самые высокие в поселке:

— 50–57 тыс. получаю, у нас за такой зарплатой народ на север ездит. Что он будет делать, если и его семье начнут угрожать, пока не знает, но, скорее всего, пойдет на лесопилку к русским, хотя у них «максималка 30–40 тыс., да и та с задержками». 

Хвастаться Нухе не позволяет Коран, говорит он, но вот уже несколько дней ему приходится всем в поселке рассказывать, сколько всего хорошего он для всех сделал.

— Елку на Новый год на площади ставлю и увожу, дрова на ремонт летней площадки давал, а их тут же сперли, — перечисляет он, — да по любому поводу всегда всем помогал!

Мэр Демьяново Андрей Третьяков говорит, что так оно и было, правда, с небольшой поправкой, —  земельный налог дагестанец уже несколько лет не платит, никаких других поступлений от дагестанской лесопилки в бюджет тоже не идет. Правда, замечает мэр, это не вина Курамагомедова, а его беда. Впрочем, как и вся история его появления в этом поселке.

— Жил я себе в Дагестане, в поселке Комсомольский возле Кизляра, заказал здесь лес для строительства, — вспоминает Нуха. — У армянина, хозяина лесопилки Павла Давтяна. А он и лес не присылал, и денег не возвращал. Ждал я долго, а семь лет назад приехал сюда — Давтян отдал долги этой пилорамой, говорил, что все у него законно. Обошлась она мне в 2,5 млн рублей, а на деле оказалось, что купил я только бывший свинарник — земли до сих пор оформить не можем.

По кадастровому плану, на месте лесопилки колосятся сосны да ели 1-го класса, хотя на самом деле уже лет 10, как все вырублено — порядка трех тысяч деревьев, да еще в запретной зоне, в 500 м от реки. И чтобы оформить эти 8 га, надо заплатить одних штрафов за незаконную рубку около 60 млн рублей. Давтян, говорят в поселке, половине Кировской области задолжал и куда-то сбежал, а дагестанец стал одним из тех, кто «круто попал». И продать ее — никто не берет, и бросить жалко — надо ж хоть какие-то вложения отбить, понимают все. Сам Нуха раздал местным около 500 тыс. рублей — платил по долгам Давтяна.

Когда в 2005-м году к Курамагомедову пришел судебный пристав, чтобы описать за долги свинарник, тот набросился на него с кулаками. За что получил судимость и 1,5 года условно. Одной из тех, с кем он расплатился по старому давтяновскому долгу, была председатель районного суда Валентина Эсаулова, та в ответ помогла погасить ему судимость, рассказывают в Демьяново. А потом сама судья Эсаулова набрала кредитов в банках, взяв в поручители чуть ли не половину поселка, вышла на пенсию и уехала в Туапсе. Демьяновцы же до сих пор за нее расплачиваются.  

Таких лесопилок, как у дагестанца Нухи, на весь район 69, в самом Демьяново — 27, из них всего пять принадлежат так называемым лицам кавказской национальности, замечает глава района Владимир Рудаков. 

— В большинстве предприятий людей не оформляют на работу и не все требования соблюдают, это правда, — констатирует он. — Каждый месяц устраиваем совместные рейды, ругаем, подаем документы в прокуратуру. Результат небольшой, но есть — в этом году уже больше 4 млн рублей одних штрафов в бюджет собрали. 

Депутат и бизнесмен Александр Кочкин говорит, что штрафуют и выкручивают руки только русским, а у приезжих все схвачено. Когда к нему самому пришли из прокуратуры, он пообещал спустить на них собак. 

Хозяева пилорам не бедствуют — у них хорошие джипы и большие дома. Правда, говорят они, если работать по-честному и полностью легально, нормально не заработаешь. В администрации района возражают: было б плохо, не было бы очереди из желающих взять пилораму в аренду.

«Осторожно, дагестанец!»

Темноволосые парни в футболках «Осторожно, дагестанец!» появились в Демьяново года три назад. С тех пор и начались первые проблемы, которые закончились серьезной потасовкой в баре «Три тополя», когда дагестанец Тимур пырнул ножом в шею сына депутата Кочкина. Кочкин-младший выжил, в ответ демьяновские парни сильно избили Тимура. Нуха Курамагомедов срочно выслал родственника, которого в поселке называли отмороженным, обратно в Дагестан. Конфликт посчитали исчерпанным. 

— В разгар свиного гриппа на остановке автобуса появились надписи: «Русским свиньям — свиной грипп!», — вспоминает депутат Сергей Бушмакин. Никто не сомневался, чьих это рук дело.    

Потом они стали грубо приставать к нашим девушкам: подкарауливали их, говорили им грязные слова, рассказывают демьяновские парни. Впрочем, официальных заявлений об изнасилованиях не было, а демьяновские женщины возражают: «Наши парни ведут себя порой ничуть не лучше». Разборки между жителями поселка и дагестанцами были, и не одна, признают все. Нух говорит, что несколько раз отправлял родственников назад, потому что «их плохо родители воспитали». Заявлений в милицию никогда не писали, так как «это не принято, менталитет другой». 

— Мужики должны разбираться сами, причем тут полиция? — убежден 28-летний автослесарь Александр Бабушкин. Его арестовали сразу после беспорядков, а пару дней назад — отпустили домой. 

— Представляю, если бы мы так вели себя в Дагестане — сомневаюсь, что мы вернулись бы домой, — говорит он. — Они хамят, пальцы гнут. Вот зачем они ходят в этих дурацких футболках «Осторожно, дагестанец!»? На что они намекают — что мы должны их бояться, что они теперь здесь хозяева? Так никогда не было и не будет. 

Его отец, в прошлом милиционер, Сергей Бабушкин тоже считает, что парни, пойдя на пилораму с арматурой, поступили правильно.

— Нам, в отличие от них, уходить отсюда некуда — каждый встал постоять за себя, — объясняет он. 

Среди тех, кто пошел на разборки на дагестанскую пилораму, половина была взрослых мужиков, уважаемых в поселке. Возглавлял колонну депутат Александр Кочкин на молоковозе, самый крупный предприниматель в районе Сергей Долгополов выставил народу ящик водки «для храбрости». Потом он говорил, что спиртное нужно было, чтобы все напились и никуда не пошли. 

 Реформа провалена

Нух Курамагомедов винит во всем случившемся местных полицейских и лично и.о. начальника районной полиции Александра Клюшова.

— Я 50 раз ему звонил, хотел сказать, что назревает большая разборка, но он трубку не брал! Полиция не предотвратила стрельбу, а своим бездействием спровоцировала все это! — убежден он.

Клюшов понимает, что крайним сделают его и, скорее всего, он останется без погон, хотя клянется, что ни одного звонка не было. Мы сидим в машине, рядом с больницей, на часах полночь, а ему еще ехать за 90 км в соседний поселок, где случилась кража. До реформы милиции в Демьяново было 24 сотрудника, после нее осталось три участковых и один инспектор ПДН (по делам несовершеннолетних). Еще какое-то время был дежурный в Демьяново, но и его сократили. 

— Мы предупреждали, что этого делать нельзя — у нас район 120 км в длину и 30 км в ширину, случилось что — и выехать некому, — говорит Клюшов. 

Районная администрация писала губернатору Белых и министру МВД Нургалиеву, чтобы не разваливали милицию. Сам Клюшов выразился тогда яснее: реформа провалена, жителей защищать некому, а нравы у людей тут крутые. После чего схлопотал неполное служебное соответствие — корректировать реформу под местную реальность никто не стал.   

Клюшов не сомневается: появись они на пилораме на минуту позже — были бы трупы. Не стреляй хозяин пилорамы вверх — трупы были бы обязательно. Выстрелы подействовали отрезвляюще — примерно половина нападавших повернула назад.

Сам Клюшов незадолго до сходки уехал на плановое совещание в Лузу — это 80 км от Демьяново по бездорожью, да к тому же без связи. 

— Только приехал — у меня девять пропущенных звонков, народ уже идет через кладбище на пилораму, я взял оперов и назад. А тут выстрелы вверх — это был Нух — мы сразу туда, — рассказывает он. 

Опера из Лузы приехали с оружием — они-то потом и палили вверх, разгоняя народ. Местных же полицейских отправили к пилораме только в «брониках» и касках.    

— Я как увидел вооруженных мужиков, первым делом присел и стал машинально искать камень или палку и мысленно с жизнью попрощался, — говорит один из полицейских. — Арматурой там бились, камнями кидались, но стреляли только вверх. 

В больницу с травмами обратились три участника событий. 

— Все они сказали, что были ранены из травматики, — листает тетрадь поступивших замглавврача больницы Галина Ушакова. — У них ссадины плеча и бедра, поверхностная рана носа, множественные ушибы мягких частей лица. Всех сразу отпустили домой.

В полиции говорят, что от травматики были бы совсем другие ранения: если стрелять в лицо из травматического оружия, от лица мало чего останется, поэтому назначена экспертиза. Официальные заявления о нападении написали несколько дагестанцев и лишь двое местных. 

«Власти тут нет»

— Если кто и пострадал от всего этого, то это я, хотя полиция не обращает на меня никакого внимания и я тут вообще не причем, — говорит Али Лафта, прячась за темными очками. Он вырос в Багдаде, семь лет прожил в Белоруссии и последние пять месяцев пытался наладить бизнес в Демьяново. Это его бар сожгли на следующий день после ЧП на пилораме. Пожарная часть хоть и стоит в 30 м от бара, потушить огонь все равно не успели. 

В поселке, как и дагестанец Нух, он оказался волею случая — кинул партнер по бизнесу, деньги взял, а лес не прислал. Али уже несколько лет покупает высококачественную древесину в Кировской области и отправляет ее в Ирак и ОАЭ. Пришлось, говорит, на место приехать, чтобы с партнером-азербайджанцем разобраться. Понял, что дело тухлое, поэтому решил арендовать пилораму. 

— Хотел купить помещение под офис, сказали, что есть только одно — под бар, взял его, — рассказывает Али. — Купил сауну — ее через несколько дней сожгли. Оставил на пилораме «Ниву» — разобрали до колес. Теперь вот бар... Знаете, что я вам скажу — власти тут нет, полиции тоже. Закона тоже нет, про дороги молчу. Так в каменном веке, наверное, жили. Я всегда Россию любил, хотел здесь жить, но тут приезжих просто ненавидят. Я крупный бизнесмен и хотел открыть завод, дать людям работу — а что мне в ответ?

Али не сомневается, что в полиции прекрасно знают, кто поджег его бар, но не хотят искать.

— Кто-то из демьяновских, всех дагестанцев не выпускают с лесопилки, — говорит он. — Ну ладно в Ираке война, разруха, но тут-то мир — почему же люди такие дикие?  

По осени в районе сгорели несколько «КамАЗов» — говорят, так местные между собой делили заказы на перевозку леса. Поджигателей не нашли, заказчиков тоже. 

Губернатор Никита Белых, прилетевший в среду в район на вертолете, конечно, помирит все стороны, даст всем нагоняй, а, может, и оставит кое-кого из начальства без работы, не сомневаются в поселке. 

— Все спляшут «ритуальные танцы» и заявят, что конфликт исчерпан, а никакой национальной подоплеки, естественно, и быть тут не могло, — говорит крупный бизнесмен, попросивший не называть его имя. — На время, конечно, все поутихнет, а потом — если реально не поговорят с мужиками с нашей и другой стороны, а кое-кого для острастки остальных буйных не отправят за решетку — снова рванет.     

Демьяновские парни, хоть и просят назвать их вымышленными именами, не скрывают, что массовое побоище на леспопилке только начало.

— Сейчас все комиссии разъедутся, оцепление снимут и начнется партизанщина — будем тут потихоньку поджигать — все равно их отсюда выживем, им здесь не жить, — говорит один из тех, кто 22 июня шел на пилораму с арматурой в руках.

У хозяина пилорамы дагестанца Нуха Курамагомедова совсем другие планы.

— Если местные не захотят у меня работать или будут бояться ко мне идти, я привезу сюда рабочих из Дагестана — лесопилку я все равно не брошу, продать ее тоже невозможно, — разводит он руками. — Так что деваться мне некуда.

На самом деле Нух лукавит — у него есть еще одна пилорама в Коми, туда он фактически переехал год назад с семьей, оставив вместо себя 24-летнего племянника.

— Реальных авторитетов — не криминальных, а в хорошем смысле, — нет ни с нашей, ни с их стороны, а молодняк он по жизни без мозгов, лишь бы подраться, — уверены в Демьяново. Отсюда и все проблемы, считают в поселке.   

А хозяин сгоревшего бара, багдадец Али Лафта вкладываться в экономику района и строить здесь новый лесоперерабатывающий комбинат или хотя бы большую пилораму уже не хочет.