Геннадий Гудков: «Я пошел по пути Ходорковского и нарвался»

Депутат «Справедливой России», зампред думского комитета по безопасности и противодействию коррупции Геннадий Гудков продает свой охранный бизнес за 350 тыс. рублей. На самом деле, по его словам, структура стоила в сотни раз дороже. Имена тех, кто заставил его расстаться с «пенсионной заначкой», депутат не раскрывает, но намекает, что это были очень высокопоставленные чиновники правительства и администрации президента.

— Геннадий Владимирович, сколько вы потеряли на продаже?

— Если считать по рыночной стоимости, то очень много — $10 млн. Я продал ее за 350 тыс. рублей. Но пришлось продать по номинальной стоимости уставного капитала, так как у меня не было покупателя. Иначе бы я вообще все потерял. Я делал это ради сотрудников. Я понял, если я буду числиться в числе совладельцев «Оскорда», то уничтожат и остальные рабочие места.

Кстати, в России вообще нет покупателей на охранный бизнес. Когда я читал «Капитал» Маркса, не понимал его слова, что у товара есть две стоимости — одна рыночная, другая потребительская. А теперь понял.

— Новый бизнес создавать не планируете?

— Это невозможно. Мне уже 56 лет скоро будет. Когда я начинал, мне было 36 — и это совсем другое состояние. Думал, на пенсию заработал — наивным был. Это как Ходорковский мечтал в 45 лет уйти из бизнеса и жить для себя. Я пошел по этому порочному пути и нарвался. Если бы мне кто-то гарантировал, что до ста лет до живу, я бы попробовал начать все заново. Но я не такой оптимист.

— Чем тогда планируете заниматься?

— Буду заниматься политикой. Когда уйду, если буду чувствовать силы, устроюсь в бизнес, а может, дети будут или родственники кормить.

— Претензии, обвинения в отсутствии лицензий были обоснованными?

— 20 лет работало предприятие, проблем не было, а тут возникло все сразу. Ясно, что это расправа.

— Вас просили не высовываться, может, предупреждал кто-то?

— Меня не просто звонком предупреждали — со мной были десятки различных бесед. Некоторые в полушутку, некоторые в более серьезной форме мне говорили: «Ген, отойди в сторону».

— Откуда были сигналы? Может, из правительства, администрации президента?

— Оттуда и оттуда. Но кто именно, говорить не буду. Это были конфиденциальные разговоры. Но это были люди, начиная от помощников должностных лиц, но не президента до очень высокопоставленных чиновников, в том числе из МВД, Генеральной прокуратуры, фамилии которых всем известны.

— Сурков, Володин или кто-то еще?

— Сурков к тому времени ушел из внутренней политики. Еще раз повторю: ни одной фамилии не назову.

— Вы не принимали прямого участия в управлении компанией?

— Зачем, я просто владел бизнесом, неужели некому больше заняться этим? Все, кто писал, что я сам управлял, — это провокации. Кстати, только что от меня ушли адвокаты, которые готовят иски. К передачам «Чрезвычайное происшествие», «Дежурная часть», а также к ряду должностных лиц МВД, депутатам.

— Кому именно?

— Железняк обвинил меня в организации массовых беспорядков, Пехтин, сейчас думаю о подаче иска о защите чести и достоинства. Считаю, что они у меня есть. Может быть, наивно.

— Сотрудники ваших охранных структур охраняли митинги?

— Они охраняли только сцену. 10 человек.

— Кто теперь будет этим заниматься?

— Не знаю, компаний много, заключат договор, с удовольствием любая согласится.

— Мстить не собираетесь?

— Кому?

— Кто отнял.

— Я и говорю: кому? Системе? А те люди, которые намекали и говорили впрямую, они хотели как лучше, им нужно не мстить, а слова благодарности говорить, но нет! А что касается тех людей, кто делает, тут система работает. Тут нет одного человека, который был бы источником проблемы. А системе мстить бесполезно, ее надо менять.

— На вас остались рычаги давления?

— Конечно. Следственный комитет в поте лица работает в трогательном союзе с болгарским мошенником, уголовником. Еще чего-нибудь придумают.

— Вы сказали, что пошли по порочному пути Ходорковского. Его судьбу повторить не боитесь? Или так далеко — с тюремным заключением не зайдет?

— Может и быть, но не боюсь!