Против экс-главы ФСИН Реймера требуют возбудить уголовное дело

Против экс-директора тюремного ведомства Александра Реймера, отправленного в отставку около трех месяцев назад, могут возбудить уголовное дело. Осужденные челябинских ИК-6 и ИК-10 вместе с правозащитниками обратились к главе СКР Александру Бастрыкину с просьбой провести проверку деятельности — а точнее, преступного бездействия — Реймера, в которой, по их мнению, есть все признаки халатности, превышения и злоупотребления должностными полномочиями (ст. 293 и ст. 285–286 УК РФ).

Как выяснили «Известия», в основе обращения к Бастрыкину лежит решение Замоскворецкого суда Москвы, которое на днях вступило в законную силу. Осужденные Константин Борисов (из ИК-10 ГУФСИНа по Челябинской области) и Евгений Шутов (ИК-6 того же региона) хотели оформить доверенности на своих представителей (для ведения их дел в уголовном и гражданских процессах) и просили начальников колоний завизировать документы, но оба получили отказы.

Руководители ИК предложили им вызвать в колонию нотариусов, что в итоге им и пришлось сделать. Но Борисов и Шутов продолжали везде писать и оспаривать решение «хозяев зоны». Они обращались с жалобами и в Генпрокуратуру, и лично к главе ФСИН Реймеру, но те их жалобы проигнорировали.

Тогда осужденные вместе с правозащитниками обратились в суд, который признал бездействие тюремного руководства незаконным.

— Начальники челябинских колоний откровенно нарушали закон и права граждан в местах лишения свободы, а те, кто обязан был реагировать на жалобы заключенных, принимать меры, восстанавливать нарушенные права, ничего не делали, — говорит «Известиям» руководитель проекта Gulagu.net Владимир Осечкин.

По словам правозащитника, в Генеральной прокуратуре есть целое управление, которое создано для защиты прав граждан в местах лишения свободы, чью работу сложно назвать эффективной. Как следует из обращения в СКР, и г-н Реймер, и г-н Тараканов из Генпрокуратуры «злоупотребили своим служебным положением, и из-за их халатности из бюджета РФ будут выплачивать компенсации».

— Но почему Россия должна отвечать рублем за тех, кто получал зарплату и ее не отрабатывал? Этих людей надо судить и штрафовать, чтобы другим неповадно было, — не сомневается Осечкин.

Председатель Общественной наблюдательной комиссии Москвы Валерий Борщев говорит, что «жалобы на правовой нигилизм тюремщиков идут из зоны валом».

— Отношение к законодательству у начальников колоний нигилистическое и свободное — в том числе из-за слабого контроля прокуратуры. Кроме того, менталитет современного начальника таков, что он считает себя хозяином, которому дозволено всё, — поясняет Борщев.

По закону заключенный может присутствовать в суде, где слушается дело, задевающее его интересы. Однако просьбы осужденных вывезти их на суд по бракоразводному процессу либо по имущественному спору не выполняются вообще, констатирует Борщев.

В аппарате уполномоченного по правам человека в РФ «Известиям» подтвердили, что получают подобные жалобы пачками. Проверки показывают, что права заключенных часто не соблюдаются. И дело не только в правовом нигилизме тюремщиков, но и в расплывчатых формулировках, которые не менялись уже 40 лет.

— Законодательство в этом вопросе осталось на уровне 1960–1970-х годов, в то время как гражданско-правовые отношения в нашем обществе за последние 20 лет получили колоссальное развитие, — говорят в аппарате омбудсмена.

Вывезти осужденного на процесс — процедура затратная: требуются автозак, охрана, бензин. Зачастую процесс ведется в другом городе, и тогда его участника надо этапировать, что увеличивает нагрузку на конвойные подразделения и требует увеличения числа вагон-заков.

Чтобы заключить брак, надо вызывать представителей загса в учреждение, чтобы его расторгнуть, придется еще больше попотеть, поскольку закон предусматривает возможность вывоза зэка только на заседания по уголовным делам.

— В итоге осужденный из-за отсутствия на процессе теряет имущество, жилье, право на участие в воспитании детей, — говорят в аппарате Лукина. — Неудивительно, что значительное число осужденных при освобождении не имеют жилья и, потратив полученные при на выходе их ИК 850 рублей, вновь совершают преступления.

Впрочем, замечает высокопоставленный собеседник во ФСИН, попытки как-то решать этот вопрос предпринимались, но дальше экспериментов дело не пошло.

 — Пробовали использовать видеоконференц-связь для дистанционного участия заключенных в процессах, — рассказывает источник. — Но у нас не хватает техники даже для уголовных процессов, а в отдаленных районах до сих пор нет интернета. Главное же, что закон не обязывает суды и администрацию учреждений ФСИН обеспечивать такие сеансы связи.

О том, что нужно урегулировать законодательные проблемы, аппарат уполномоченного по правам человека заявлял уже неоднократно — перед руководством страны, Минюстом и ФСИН, однако сдвигов нет. Это потребует внесения огромного числа поправок в законодательство и гигантских затрат на расширение штатов учреждений, конвойных подразделений, увеличение автопарка, заказ новых спецвагонов. Челябинская история показала, что даже те скромные возможности, которые предоставляет закон, и то не используются.

Экс-глава ФСИН Александр Реймер проводил радикальную кадровую политику, поставив на ключевые посты людей, далеких от уголовно-исполнительной системы и никогда в ней не работавших. Например, управлением социальной, психологической и воспитательной работы с осужденными ФСИН России руководит Валерий Трофимов — бывший руководитель самарской областной ДПС, а УФСИН по Краснодарскому краю возглавляет бывший руководитель Приволжского УВД на транспорте Юрий Кулик. За последние три года из ФСИН уволились около 25 тыс. кадровых офицеров, отработавших в системе по 15–20 лет.

Эксперты отмечают, что заявление в СКР на экс-руководителя ФСИН Александра Реймера лишь первая ласточка. В ведомстве еще не закончена глобальная проверка, по итогам которой могут быть возбуждены новые уголовные дела, замечает высокопоставленный собеседник во ФСИН.