Кайли Миноуг проехалась на «Святых моторах»
В российском прокате — фильм «Корпорация «Святые моторы» Леоса Каракса. Одна из самых заметных премьер прошедшего Каннского фестиваля с полным правом может быть названа и самым странным фильмом года.
«Святые моторы» (таково оригинальное название фильма, измененное, по словам прокатчика, «из-за требований российского законодательства») начинаются сценой с участием самого Каракса. Он просыпается ночью, находит в своей комнате потайную дверь, идет по каким-то катакомбам и вдруг попадает в зрительный зал кинотеатра. Зрители же, поглощенные происходящим на экране, не обращают ни малейшего внимания на странного человека в пижаме, наблюдающего за ними с балкончика.
В этом формула всего фильма, если не всего творчества Каракса. Его очень личные фантазии, сны, интимные переживания выходят к зрителю как есть, «неглиже», даже без видимости благопристойной оболочки, но зритель в упор их не видит или не хочет увидеть.
Главный герой «Святых моторов» в исполнении Дени Лавана, постоянного актера Каракаса, едет на белоснежном лимузине и исполняет «задания». Сначала мсье Оскар (так зовут персонажа Лавана) — бизнесмен, обсуждающий деловые вопросы с партнером по бизнесу, а затем он переодевается и гримируется в нищую старуху, которая собирает на площади милостыню и жалуется на жизнь. Чем дальше, тем человек в лимузине примеряет на себя все более странные «роли»: это отвратительно-агрессивный бомж Дерьмо (персонаж из прошлой работы Каракса — новеллы из альманаха «Токио!»), умирающий богатый старик, неуравновешенный отец девочки-подростка, убийца.
Самое интересное, что Каракс так и не объясняет, что означают все эти перевоплощения: то ли это гиперреалистичная игра эксцентричного богача, то ли перед нами ироничная сказка о реинкарнации, и мсье Оскар — душа всех этих людей, в которых он «вселяется», то ли перед нами просто аллегория актера, виртуозно меняющего маски.
В конце концов можно и вовсе не гадать, а просто созерцать эти трансформации и перевоплощения. Если с чем и стоит сравнить это удивительное кино, так это с «Космополисом» Кроненберга и фильмами Мэтью Барни: от первого здесь форма повествования и лимузин как клетка-панцирь главного героя, от второго — трансформации образов и пространства, а также почти сексуальная тяга к поражающим воображение объектам, строениям и интерьерам.
С Барни Каракса роднит и еще одна деталь. Как и американский режиссер в своем последнем фильме, Каракас решился на, казалось бы, популистский шаг: пригласить на одну из главных женских ролей поп-звезду. У Барни такой звездой в Drawing Restraint 9 стала его супруга Бьорк, у создателя «Святых моторов» — Кайли Миноуг. И хотя поклонников «принцессы поп-музыки», пришедших на фильм только ради нее, ждет в лучшем случае недоумение, все же один подарок Каракас им сделал. В кульминационный момент Кайли исполняет слезливую песню, благодаря чему артхаусная комедия-притча то ли пропитывается духом сиропной музыкальной мелодрамы, то ли становится пародией на нее. Певица рассказывала, что режиссер просил ее не записывать песню в студии, а исполнить прямо на съемочной площадке.
Но самый яркий музыкальный эпизод фильма — не соло Кайли, а марш гармонистов во главе с неизменным Оскаром-Лаваном. Толпа мужиков, задорно наяривающих на гармошках, в любом другом фильме была бы воспринята как совсем уж неприлично лубочный образ. Однако в «Святых моторах» даже эта сцена выглядит на удивление органично, равно как и переговаривающиеся между собой лимузины на стоянке: аллюзия на голливудские мультики «Тачки» и «История игрушек» у Каракса наполняется особым, почти сакральным смыслом, на что и указывает название фильма.
«Святые моторы» вышли через 13 лет после предыдущей полнометражной работы Каракса и вместили все неснятые фильмы за этот внушительный срок. Получился каталог нереализованных идей, безудержное выплескивание накопившегося и, как следствие, странноватая кинематографическая энциклопедия. Гимн искусству, позволяющему прожить десятки чужих жизней, заплатив за это своей собственной и, увы, единственной настоящей жизнью.
