Повестка для Владимира Путина и Барака Обамы

На ближайшие четыре года главным партнером для Москвы в Вашингтоне останется Барак Обама. И хотя в целом он настроен по отношению к России гораздо более миролюбиво, чем Митт Ромни, проблем в двусторонних отношениях это не отменяет. О том, какие из них станут центральными в повестке президентов и насколько им удастся их решить, «Известиям» рассказали председатель комитета Госдумы по международным делам Алексей Пушков и член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко.

Размещение элементов ПРО США в Восточной Европе

Пушков: «Я настроен скептически относительно переговоров по ПРО, хотя Обама вроде бы обещал проявить большую гибкость. Но она будет сильно ограничена ситуацией в конгрессе, где любой шаг навстречу России будет приравнен к предательству национальных интересов. Республиканцы и консервативные демократы стоят на одной позиции. А это значит, что за Обамой будет меньшинство».

Малашенко: «Думаю, что нас ждет новый виток переговоров, который завершится определенной корректировкой американских планов. Связано это не с изменением подходов Белого дома и Пентагона, а с дороговизной проекта. В условиях кризиса американцы будут вынуждены отчасти ограничить свои амбиции. Устроит ли Россию такая подвижка, пока неясно».

«Законопроект Магнитского» о введении визовых и финансовых ограничений в отношении ряда российских чиновников

Пушков: «В традициях Америки иметь действующий антироссийский закон. На смену поправке Джексона–Вэника придет «закон Магнитского». Он будет обязательно одобрен. Однако администрация Обамы заинтересована, чтобы он был принят в более размытом виде. В нем Россия, скорее всего, не будет выделена в качестве единственного и специального объекта этой атаки».

Малашенко: «Будет принят смягченный вариант. У Белого дома нет желания обострять отношения. Понятно, что не все зависит от президента Обамы, но после победы его вес существенно вырастет».  

Сирия

Пушков: «Уже даже госсекретарь Клинтон признала, что делать ставку на эмигрантский Сирийский национальный совет, который никто не воспринимает, и на Сирийскую свободную армию, которая наполовину состоит из исламских радикалов, достаточно опасно для самой Америки. Наши позиции с США могли бы сблизиться, если бы в Вашингтоне осознали, что следует вести речь о начале внутрисирийского диалога, а не о поддержке одной из воюющих сторон. Но, к сожалению, перспектива такого осознания представляется не очень вероятной».

Малашенко: «Есть разные варианты. Наиболее реальный, с моей точки зрения, — Америка поддержит внешнее вмешательство, но не западное, а арабское. Дескать, Сирия — это арабская проблема. Это, кстати, более взвешенное решение, чем пугать американским оружием».

Иран

Пушков: «На Обаму возрастет давление со стороны Израиля, произраильского лобби в США, озлобленных поражением Ромни республиканцев, чтобы он предпринимал решительные действия. В этой связи вероятность силового сценария и нанесения военных ударов увеличивается».

Малашенко: «На иранском треке ничего существенного не произойдет. В Америке уже сменилось столько президентов, а Тегеран как стоял, так и стоит. Я не думаю, что возможны какие-то удары по Ирану. На кону — отношения Вашингтона со всем мусульманским миром».

Перезагрузка отношений с РФ

Пушков: «Перезагрузка себя исчерпала. Ее задача была в том, чтобы изменить тональность в двусторонних отношениях. Если рассматривать перезагрузку как тактическую политику, которая ставила перед собой ограниченную цель, то она себя оправдала. Если же рассматривать ее как нечто, что вывело бы Россию и США на качественно новый уровень отношений, то она себя не оправдала».

Малашенко: «Думаю, что в США поменяется терминология. Само слово «перезагрузка» как бы себя исчерпало. Но ему непременно будет найден какой-то аналог, может быть, и не такой громкий. Обама — не тот человек, который будет идти на обострение. Двусторонние отношения обречены на дальнейшее развитие».

Отношения Путин–Обама

Пушков: «У Обамы есть некий моральный долг перед нынешним российским президентом. Перед первым визитом в Москву он достаточно неосторожно и политически нетактично заявил, что Путин, мол, стоит одной ногой в прошлом и что он должен понять, что холодная война закончилась. Эти высказывания создали негативный фон для личных отношений. Зная характер Владимира Владимировича, могу предположить, что если от его заокеанского коллеги поступит сигнал о готовности наладить конструктивные личные отношения, то он откликнется».

Малашенко: «Вряд ли эти политики проявят симпатии друг к другу. Между ними нет и не было большой любви. Путину проще было иметь дело с Бушем-младшим. Отношения с США тогда были плохими, но личные — на уровне понимания. Если бы, кстати, Ромни победил, то было бы то же самое. Шума было бы много, но они быстро бы нашли общий язык».