Сергей Федоров: «В течение двух недель сезон в НХЛ отменят»
Самый прославленный хоккеист в истории России Сергей Федоров, несмотря на статус спортивного чиновника, все еще готов выйти на лед в случае необходимости. Но, собрав звездный состав в армейском клубе, практически лишил себя шансов вернуться на лед.
— Команда сейчас на 4-м месте в конференции, и потенциал позволяет надеяться на лучшее. Так что моя помощь не требуется. Важнее создать условия и помочь этому составу реализовать себя. Действительно, я не объявлял о завершении карьеры и стараюсь поддерживать себя в форме. Даже были варианты продолжения карьеры хоккеиста. Но играть вечно нельзя. И я свой выбор уже сделал. 42 года — это предел. Мне сильно повезло, что смог так долго играть. И не верьте, если вам скажут, что в 40 лет можно играть. Это неправда.
— Быстро освоились в новой роли?
— Все еще продолжаю. Много бумажной работы, которую осваивал по ходу. Но я очень щепетильно подхожу к деталям. И по 10 раз прошу юристов проверить все документы. И, конечно, летом все силы были брошены на основную команду. Тем более что мы достаточно поздно стартовали из-за организационных моментов. Нужных игроков практически не было на рынке. Но сейчас три основных направления: первая команда, молодежная и детская школа.
— Тем не менее сразу подписали Радулова и вокруг него начали строить новый ЦСКА.
— Признаюсь — нам просто повезло. Радулов нигде не фигурировал как свободный агент. У него был еще год контракта, и на него никто не претендовал. Мы узнали о его контрактных нюансах и просто успели среагировать.
— Быстрая реакция для дебюта.
— Мне помогало большое количество людей. Была проведена серьезная работа. Наша задача — быть в пятерке лучших команд лиги, а не конференции. Я осознаю, что новая по сути команда не может рассчитывать на моментальный успех. Хотя цель на сезон сформулирована — финал конференции в Кубке Гагарина. И ответственность за результат с нас никто не снимал.
— До игр на вылет еще есть время, а первые успехи уже налицо. В команде есть Радулов, Дацюк. И чуть было не оказался Овечкин. Но локаут может закончиться, и тогда будут потери в составе. Готовы к этому?
— С Овечкиным ситуация простая. Он в «Динамо». Хотя переговоры мы и вели. А что касается НХЛ, то здесь еще проще. Как только локаут заканчивается — все игроки обязаны вернуться в свои клубы. И мы на это никак повлиять не можем. Хоккеисты сами должны договариваться со своими клубами, если захотят остаться. Таков регламент лиги. Это уже четвертый локаут в моей жизни. И каждый из них по-разному воспринимался.
— Сейчас локаут развивается по сценарию отмены всего сезона. Все больше споров появляется, люди теряют деньги. И поговаривают даже про увольнение профсоюза.
— Думаю, такого не будет. Мой прогноз — длительный локаут с полной потерей всего сезона. Гэри Бэттмен не случайно пошел на этот шаг. Последняя точка — середина января, когда сезон еще может стартовать. Минимум должно состояться по 40 матчей, плюс плей-офф. Иначе нет смысла открывать лигу. Притом что договориться надо раньше, чем игроки выйдут на лед. Так что, думаю, в ближайшие две недели объявят о полной отмене сезона.
— Значит, у вас появится еще одна позиция для усиления из-за океана?
— Много хороших хоккеистов уже просятся к нам в команду. И заявок на одно вакантное место после отмены сезона в НХЛ у нас хватает.
— Притом что все россияне уже разобраны — можно ждать канадца в команде?
— Именно так. Но прежде надо дождаться полной отмены сезона за океаном. Сейчас переговоры носят ознакомительный и предварительный характер.
— А есть у ЦСКА вариант усилиться Сергеем Федоровым? Скажем, в футболе. Валерий Карпин, генеральный директор московского «Спартака», берет на работу Валерия Карпина на роль главного тренера.
— Интересный вариант. Я могу стать первым играющим генменеджером команды КХЛ. Исключать такой вероятности не стал бы, но надеюсь, команда справится и без меня.
— При локальных селекционных успехах есть и маленькие неудачи. Скажем, Илья Брызгалов. Вратарь-звезда, но сидит в запасе. Не угадали с ним?
— Не соглашусь с вами. Илья востребован. Ему оказалось не просто адаптироваться в КХЛ. Были некоторые шероховатости, но он отлично работает. Уверен, совсем скоро он будет готов показать себя в лучшем виде.
— О работе генерального менеджера вы узнали в Северной Америке, к работе приступили в России. В чем функциональные различия?
— Их много. В США мне казалось, что достаточно заниматься только спортивной составляющей. Тут все функции переплетаются. Основная команда, юниорская, детская школа. А есть еще маркетинг, вопрос посещаемости. И нужно успевать везде.
— На льду вы всегда были универсальны, а в кабинете?
— Сейчас уже совсем другая история. Если на льду ты просто меняешь амплуа, но суть не меняется, то тут больше нюансов. Спасибо за лестную оценку, но не стал бы сравнивать хоккейную карьеру и менеджерскую.
— Вас часто ставили в защиту, и создалось впечатление, что вам это не по нраву.
— Это заблуждение. Мне всегда нравилось играть в защите. И причин для этого было много. Хотя бы потому, что защитники больше времени проводят на льду и ноги «не застывают». Отличный ритм, и я всегда с удовольствием уходил в защиту. И прилично набирал очков при этом. Даже от синей линии.
— Раз вы развеиваете мифы, то позвольте вернуться к вашей забастовке — той самой, когда вы требовали повышения зарплаты и пропустили практически весь сезон в «Детройте».
— Я тогда успел захватить два месяца регулярного чемпионата и потом выиграл Кубок Стэнли. За океаном очень четкий регламент, и все расписано. Так что можно поспорить. А в России сейчас немного другие условия.
— А как отнесетесь к тому, если к вам сейчас как генменеджеру придет хоккеист и станет в ультимативной форме требовать повышения зарплаты?
— Говоря хоккейным языком, не принято бастовать в России. Думаю, многие со мной не согласятся, но всегда есть возможность договориться. Так чтобы и клуб не страдал и игрок.
— Вашу забастовку можно сравнивать с выходкой полузащитника ФК «Зенит» Игоря Денисова?
— Очень много различий. Я был ограниченно свободным агентом, контракт у меня был закрыт. И перед подписанием нового вел длительные переговоры. А после подписания контракта всю зарплату отдал в благотворительный фонд. Но если говорить глобально, сравнивать с историей Денисова можно.
— Кстати, о благотворительности. Ваш фонд был популярным в Штатах. Особенно после акции — каждый гол «Детройта» означал $91 в помощь нуждающимся. Но в России обижались, что помогаете там, а не здесь.
— Была история, когда через спонсоров и с большими скидками купил экипировку для детей на $120 тыс. Заплатил даже налог на ввоз в Россию. Но потом все растащили. Почти все. Совсем недавно Олег Кваша мне признался, что ему достались коньки из той партии. И он был счастлив.
— В «Детройте» принято было бросать на лед осьминогов. Это, конечно, не петарды, но тоже приятного мало.
— Еще бы! Они такие склизкие и противные. И лед портят. Работники арены постоянно с щетками ходили и скребками. Убирали следы «традиций» со льда. Но это нет так опасно. Так что сравнение все же некорректное.
— Александр Могильный сбежал в НХЛ уже в далеком 1989 году. Вы были не только последним кто его видел, но и соседом по комнате. Дословно вы сказали тогда: «Я спал и ничего не видел, не слышал». Сейчас уже можно открыть тайну того побега?
— Если опустить некоторые детали, то история та правдивая. Буквально на днях созванивался с Сашей Могильным. Он пустил корни в Северной Америке. Приглашал его в Москву на празднование 90-летия Всеволода Боброва. А возвращаясь к той истории в Стокгольме, то за несколько дней до побега Саша позвал меня в Баффало. Вот так, между делом: «А поехали в Баффало!» Я еще удивился: «Зачем? Куда?» А Саша говорил так, как будто речь шла о магазине через дорогу: «Как зачем? В хоккей будем играть». В общем, улыбнулись и забыли. А потом он собирает чемодан и прощается. И до машины я его проводил.
— Спустя год, уехали и вы. Не жалели ни о чем?
— Я должен быть благодарен всем, кто окружал меня. И помог так долго и на таком уровне играть в хоккей. Ни о чем не жалею. Разве что были какие-то моменты игровые. Скажем, два сотрясения. Их, конечно же, хотелось бы избежать. А в плане карьеры — очень жаль, что не смогли своей юниорской тройкой играть на взрослом уровне. С Буре и Могильным практически не пересекались. И я не раз просил менеджеров «Детройта» выменять Могильного в «Красные Крылья». И даже была такая возможность! Но, увы, бизнес есть бизнес, и что-то не сложилось. С Буре было сложнее. Он тогда был «мистер Канада» и здорово выступал за «Ванкувер Кэнакс». Менять или отдавать его никто не хотел.
— Товарищеский матч с Финляндией перед Кубком мира-1996 — Федоров, Буре и Могильный снова вместе, помните?
— Помню. Сашу тогда задирать начали, и я подрался в центре поля. Мы выиграли 5:4. Но Могильный даже не доиграл матч до конца. Получил травму. Друзьями мы остались на всю жизнь. А Могильному было тяжелее всех. Он был первым, скучал по родине. Рассказывал, как садился в машину и ехал куда глаза глядят по трассе. Чтобы отвлечься, забыться и не сидеть дома одному. Потом стало легче, когда много русских поехало в НХЛ и было уже общение между собой.
