Перейти к основному содержанию
Реклама
Прямой эфир
Мир
Прокуратура США начнет расследование фальсификаций на выборах 2020 года
Политика
Права на досрочную пенсию сотрудников МЧС могут уравнять
Политика
Для участников СВО хотят установить единые социальные льготы
Общество
ЕДДС предупредило жителей Краснодара о задымлении воздуха в городе
Происшествия
В Белгороде 18-летний мужчина получил минно-взрывную травму
Происшествия
В Белгородской области в результате атаки ВСУ ранены два мирных жителя
Армия
Гвардии рядовой Андрей Никитин отразил атаку ВСУ на позиции ВС РФ
Происшествия
В башкирском селе Габдюково подтоплено 15 домов из-за затора на реке
Экономика
Россиянам списали впятеро больше долгов без суда в 2024 году
Мир
Трамп пригрозил Ирану последствиями за каждый выстрел хуситов
Экономика
Курс рубля начнет слабеть после 80 за доллар
Мир
Пентагон подтвердил возобновление обмена данными разведки с Украиной
Мир
Трамп отменил минимальную зарплату в размере $17,75 для федеральных подрядчиков
Мир
SANA сообщило о гибели двух человек из-за авиаударов Израиля на юге Сирии
Мир
Парагвай и РФ запустят обмены между деловыми кругами
Мир
Делегаты ДРК вопреки отказу повстанцев посетят переговоры с движением M23
Экономика
Власти потратили на обслуживание госдолга рекордные 2 трлн

Милая логика приватизации

Философ Сергей Роганов — об издержках в интерпретации событий 20-летней давности
96
Выделить главное
Вкл
Выкл

До тех пор пока живут поколения «рожденных в СССР», события 1990-х, в особенности итоги приватизации, будут камнем преткновения в любых спорах о нашем будущем. Вспоминая 20-летие появления ваучеров, «обычные» денежные, а потом залоговые аукционы, информационное пространство наполнилось очередной порцией оценок и самой приватизации, и ее итогов. Собственно, ничего нового не сказано как представителями левых — «Юбилей преступления» (Э. Лимонов), так и представителями правых — «Национализация — плохое слово» (В. Милов).

По мнению последнего из упомянутых авторов, несмотря на то что сама по себе приватизация проходила «нечестно и непрозрачно», все же с объективной точки зрения она «привела к появлению в России сектора экономики, который оказался достаточно конкурентоспособным и обеспечил нам тот самый экономический рост, благодаря которому в 2000-е средние темпы роста реальных доходов граждан превышали 12% в год».

Логика «реформаторов-приватизаторов» очень проста — во главе угла стоят цифры и вереницы процентов — все выше, и лучше, и перспективнее. Что ж, цифры — дело хорошее.

Не так давно один из ведущих западных журналов, «Ланцет», опубликовал статью оксфордского социолога Дэвида Стаклера о влиянии массовой приватизации на резкое повышение смертности активного мужского населения в странах Центральной и Восточной Европы. Разумеется, постсоветское пространство не было исключением — «в России с 1991 по 1994 год рост безработицы составил более 305%, и, соответственно, мужская смертность чуть ли не мгновенно увеличилась на 42%». Ему немедленно возразил Джеффри Сакс, американский архитектор «шоковой терапии», который усомнился в связи роста смертности с приватизацией, и все только потому, что британец не учитывал... эпидемиологические карты регионов. Браво! Жаль, что господин Милов не использовал динамику изменения эпидемиологических карт российских регионов в подтверждение эффективности дележа государственного пирога. Неизвестно, кому из реформаторов 1990-х принадлежат слова: «Что вы волнуетесь за этих людей? Ну, вымрет 30 млн — они не вписались в рынок. Не думайте об этом. Новые вырастут!» В. Полеванов приписывает их Анатолию Чубайсу, тот категорически отрицает. Но, кто бы ни произнес эти слова, их стоило бы выдумать и инкрустировать золотом и платиной в современной истории России.

Ладно. Что действительно считать? Миллионом больше покойников, миллионом меньше. Пусть уже доплатят за приватизацию, кто сколько сможет, да и перевернем эту страницу. Так-то оно так, но ведь если залоговые аукционы проходили так нечестно, то победители этих аукционов — ныне живущие преуспевающие бизнесмены — совсем не уважаемые граждане или законные налогоплательщики, а всего лишь «невеликие комбинаторы». А почему нет? Тогда и цифры-показатели эффективности засверкают бриллиантами в новой короне новой России. Да и любимое всеми либералами, включая американского посла Макфола, словечко «революция» — так оцениваются события начала 1990-х — займет свое законное и достойное место в исторических хрониках.

Но есть и другая макроисторическая модель для описания и анализа процессов тех лет, о которой не любят вспоминать, например, те же американские эксперты, а наши, в массе своей, толком и не знают, что это такое. Речь идет о «коллапсе» не столько пресловутого режима или экономики, а о коллапсе, то есть исчезновении, смерти, советского общества. Коллапс как модель описания действительности как раз и означает резкое, внезапное исчезновение общества и любых социальных институтов. Иными словами: резкое сокращение населения, массовые миграции, отсутствие значимых достижений в культуре, упадок образования, здравоохранения — словом, «аномия», то есть исчезновение любых, я подчеркиваю, любых систем ценностей. Собственно, ни о каком праве, законах, справедливости, эффективности речи нет и быть по определению не может. Если уж и говорить о нечестной приватизации, которая в итоге вывела Россию на какие-то рубежи, то только как о мародерстве на трупе советского общества. И уж оценивать какие-то экономические показатели в отрыве от анализа и оценки социальных процессов смерти общества — коллапса — совершенно невозможно. Стоит добавить, что «смерть» в данном контексте означает именно определенную социально-экономическую модель, а не биологическую метафору, как принято до сих пор в российской культуре. Впрочем, как добавил бы действительно великий комбинатор Бендер, — к показателям эффективности экономики эти исследования и модели не имеют никакого отношения.

Разумеется, организовать ренационализацию в масштабах России невозможно, и призывы В. Милова «забыть это слово» — это так, для красного словца. Все ведь понимаем и знаем. Но только если уж говорить о реанимации и реабилитации общества и систем ценностей, то стоило бы начать называть вещи своими именами и не прикрываться экономическими терминами и цифрами. Для современного российского общества это вопрос жизни и смерти, и никто не сможет сделать ни одного эффективного шага ни в одной сфере деятельности для выхода из глубокого социального кризиса, если недавняя история продолжает замалчиваться или, того хуже, бестолково интерпретироваться.

Читайте также
Комментарии
Прямой эфир
Следующая новость
На нашем сайте используются cookie-файлы. Продолжая пользоваться данным сайтом, вы подтверждаете свое согласие на использование файлов cookie в соответствии с настоящим уведомлением и Пользовательским соглашением