Жорж Лаводан научил русских играть Ростана

Известного режиссера Жоржа Лаводана (на родине он возглавляет знаменитый «Одеон– Театр Европы») Малый театр ангажировал на постановку «Сирано де Бержерака», словно повара. Гость отнесся к соотечественнику с почтением, но «приготовил» знаменитую пьесу Ростана в стиле фьюжн — соединил архаику с новаторством, эксперимент — с классическим прочтением, пение — с декламацией. 

Лаводан отказался от канонического перевода Щепкиной-Куперник и Соловьева, отдав предпочтения современному тексту Елены Баевской. Нашел необычное сценическое решение, заставив актеров в костюмах эпохи Людовика XIV обживать условное минималистическое пространство (художник — Жан-Пьер Верже). Проигнорировал любовь артистов к игре при ярком свете софитов и на три часа действия поместил героев Ростана в сумерки — световое и цветовое решение напоминает картины Куинджи. 

Задники интенсивных цветов расписаны хаотично расположенными письменами — пьеса Ростана о любви, но вдохновлена эта любовь словом (недаром Роксана влюбляется в письма поэта Сирано). И в центре действия закономерно оказывается авторский текст и актерская игра. Традиция французского театра слова встречается с русской школой переживания.

Нарушая каноны, Лаводан покушается на понятие амплуа, которое весь ХХ век мировой театр разбивал-разбивал, да так и не разбил. По традиции роль Сирано принято отдавать фактурному премьеру театра. Обычно красавцу приклеивают большой нос, который его ничуть не портит, потому все терзания Сирано о своем несовершенстве воспринимаются как театральная условность. 

 Лаводан же неожиданно выбрал молодого актера Алексея Коновалова, недавно сыгравшего Митрофанушку. Юный Сирано в его исполнении похож на располневшего Буратино — неуемная энергия, румянец во всю щеку, широкая улыбка. Не бледный романтик, влюбленный поэт, а живой и дерзкий Арлекин.

Витальность исполнителя ничуть не противоречит характеристикам героя Ростана. Он убедителен в своей вспыльчивости, пылкой влюбленности и остроумии. Только в финале Коновалов теряется — трагическая развязка пьесы актеру пока не дается. Но в целом молодой артист играет так достоверно, что его нестандартная внешность не вызывает вопросов.

Другое дело, Роксана — весьма спорная работа высокой красавицы Александры Ивановой. Светская кокетка и жеманница остается верна себе и когда хоронит возлюбленного Кристиана, и когда в финале узнает о любви Сирано. Остальные герои сливаются в массовку, существуя в предлагаемых обстоятельствах с разной степенью успеха. Иногда они поют хором бравую гасконскую песню, хотя лучше бы не пели.

При всех недочетах театральный эксперимент можно считать удачным — репертуар театра пополнился интересной европейской постановкой. На кровавую революцию в Малом французский «Сирано» не тянет, но на бархатную — вполне.