Итак, правительство и его глава отчитались за свою работу перед главой государства, взяли на себя новые амбициозные обязательства, пообещали президенту провести пятилетку эффективности и вновь, без тени волнения, приступили к выполнению своих обязанностей. Никакой отставки кабинета не случилось, никакого страшного разноса его деятельности со стороны Путина никто не наблюдал. Главная политическая сенсация, о неотвратимости которой все время говорили знатоки-эксперты, так и не состоялась.
О неминуемой отставке правительства я слышал, наверное, уже раз 20. Об этом говорили осенью, об этом говорили в конце января. Некоторые шепотом называли имена будущих преемников Медведева из числа не слишком известных широкой публике людей, некоторые, напротив, громко и уверенно произносили фамилию Кудрина. Называли мне и членов будущего кабинета, причем после оглашения некоторых особенно экзотических фамилий я уже твердо знал — все это полная липа и никакой отставки кабинета не будет. Не будет хотя бы потому, что фамилий слишком много, они слишком разные и в одном кабинете — во всех смыслах этого слова — все претенденты мирно не уживутся. А выбирать между претендентами — ввиду сложной политической и экономической ситуации — президенту непросто: кто-то из них чрезмерно самостоятелен, кто-то, напротив, истошно лоялен, кто-то будет очевидно лоббировать отраслевые интересы, кто-то не проявит иногда необходимую гибкость. Налицо — патовая ситуация, и, как я полагаю, выйти из нее можно лишь с изменением правил игры.
Накануне правительственного отчета по нашим СМИ пошла новая волна. И со стороны ультралоялистов, и со стороны критически настроенных к власти либералов стали вновь раздаваться проклятия в адрес русского парламентаризма. То есть не только в адрес депутатов, солидарно одобряющих какую-нибудь откровенную глупость, но и в целом — по отношению к парламентаризму как таковому. Напомню, что парламентаризмом называется строй, при котором законодательный орган формирует исполнительную власть. В России этот строй упорно — со времен царизма — не может прижиться, причиной чего является страх как власти, так и просвещенной элиты перед левым правительством.
Вроде бы «политическое пробуждение» зимы 2011–2012 годов вновь поставило вопрос о полномочиях нижней палаты российского парламента на повестку дня, однако ожидание отставки правительства в правых кругах и особенно надежда на появление в кресле главы кабинета бывшего министра финансов вернули всё на круги своя.
Снова пошли разговоры о том, что лучшим временем для России был тот исторический период, когда администрация президента каленым железом выжигала любой признак творческой самостоятельности у депутатов, которые, как только им дали не нужную им волю, все как один стали походить на «познераборца» Андрея Лугового. И вообще по степени либерал-демократичности члены Государственной думы все больше сдвигаются в сторону фракции с одноименным названием. Мол, все эти солидарные голосования — продукт якобы пагубной депутатской самостоятельности, проявившейся вместе с третьим сроком Путина. Если в 2005–2007 годах и даже в 2008–2011 годах в либеральных средах было модно поминать самым добрым словом его первый президентский срок, то теперь пришла очередь ностальгии и по второму сроку — периоду, когда депутаты покорно поддерживали так называемый план Путина, а телевизионные СМИ ругали либеральных оппозиционеров в основном за преступный альянс с фашистами-нацболами.
Конъюнктурная подоплека всех этих настроений очевидна: назначение Кудрина премьером, если бы оно состоялось, вступило бы в коренное противоречие с ценностью парламентаризма в любой его форме и любом его понимании. Фигуру Кудрина-премьера и его экономические воззрения не поддерживает сегодня ни одна фракция Государственной думы. Даже если Думу распустить и объявить самые честные, самые свободные выборы, партия Кудрина и гипотетических кудринистов, если и попадет в Думу (что очень возможно, с учетом игры в поддавки, которую вели с системными либералами дружащие теперь домами думские депутаты), никогда не наберет в ней устойчивого большинства. Подчеркну еще раз, «Единая Россия» неуверенно выступила на прошлых выборах именно как правая партия, оппоненты приписывали ее членам экономические взгляды Кудрина и на этом набирали свои очки.
Конечно, назначение бывшего министра финансов главой кабинета мгновенно обнулит весь демократический потенциал наших системных либералов, поскольку явится вопиющим свидетельством того самого авторитарного стиля руководства, против которого вроде бы и выступали все наши «болотные» революционеры.
О чисто технической рациональности подобного назначения я не скажу ничего, возможно, в нем был бы свой смысл, учитывая склонность многих руководителей элементарно разбазаривать бюджетные средства. Тем не менее сейчас речь не об этом. Я считаю, что, несмотря на все наши текущие беды, страна не может вернуться к системе просвещенного авторитаризма, поскольку именно в этой системе и лежат корни всех наших нынешних политических проблем. В том числе и проблемы качества депутатского корпуса, который быстро бы прошел естественную ротацию, если бы от членов Государственной думы и в самом деле что-то реально зависело.
Итак, наше либеральное — в весьма и весьма широком и расплывчатом смысле — сообщество в очередной раз поставлено перед выбором: или «свой» кабинет, или, еще точнее, «своя» власть, или политическая реформа с действительно неопределенным и, может быть, даже некомфортным для него исходом, но с перспективой реальной демократизации. И, может быть, неготовность к выбору всех действующих лиц нашего затянувшегося спектакля под названием «перестройка-2» и является истинной причиной непотопляемости нынешнего кабинета и удивительного политического долголетия его главы. Но рано или поздно тот или иной выбор будет сделан, ибо проблема сосуществования президента с все более и более непопулярным премьером будет взывать к своему скорейшему разрешению.
