«Случись что — успей объяснить, что ты русский»

— Все напряжены. Ждем, как дальше будут события развиваться. Вот вроде в пятницу опять обострение намечается, — директор Российского центра науки и культуры в Каире Александр Баленко объясняет особенности египетского быта. — И сторонники, и противники президента Мурси будут свои демонстрации проводить. Если встретятся — неизвестно, во что это выльется. Но мы работаем, как и работали. Держимся. Вообще к русским тут отношение хорошее. Помнят и строительство Асуанской плотины, и военную помощь. Но ведь случись что, надо еще успеть объяснить, что ты русский.

К демонстрантам, которые продолжают ежедневно собираться на площади Тахрир, у Баленко отношение брезгливое: орут, бездельничают, мусорят. Да еще и мешают работать: Российский центр расположен на улице Тахрир, ведущей к одноименной колыбели египетской революции, и орущие бездельники тут проходят целыми толпами.

Баленко же не без гордости говорит про свой центр как про кусочек «не Каира» в самом центре Каира. Тут ухоженные газоны, вычищенные дорожки, кинозал, библиотека и памятник Чехову. Никаких лозунгов и рисунков, которыми в городе украшены почти все стены и статуи. Только на высокий забор центра кто-то налепил наклейки с символикой московского «Спартака».

Кто это сделал — выяснить, даже если всерьез задаться этой целью, непросто. Ежедневно тут проходят сотни людей. Только на языковые курсы в центре записывают по 2 тыс. человек ежегодно. А есть еще компьютерные, масса музыкальных, киноклуб, кружок изобразительных искусств, балетная студия.

— Пока власти вроде до балета не добрались. Хотя ходили слухи, что запретят его как чуждое явление, — Александр Баленко перекрикивает этническую арабскую музыку, под которую на сцене танцуют молодые египтянки и чернокожие девочки. — А у нас тут и классический танец, и модерн. Посмотрите, сколько местных, да и не местных тоже сюда ходят заниматься. В этой группе, например, русских девчонок совсем нет.

Первоклашка Тамара из другой группы, где русские есть. Говорит, что любит заниматься балетом, но вот в Каире ей жить не очень нравится.

— Ну как объяснить, тут нет снега совсем. И в снежки нельзя поиграть, — раскрывает Тамара секрет своей нелюбви к египетской столице.

— И еще тут обстановка. Обстановка тут, — шепотом подсказывает ей растрепанный белобрысый мальчишка. — Неспокойная такая.

Тамара со вздохом соглашается. Обстановка действительно неспокойная. Родители гулять на улицу не пускают. Только во двор центра, в котором они и живут.

Живут в квартирах на верхних этажах зданий центра те, кто в Каире в командировке. Как мама Тамары, работающая тут бухгалтером, или директор Российского центра. Но есть и те, кто каждый день ездит сюда на работу.

— Я, кстати, и не заметила никакой напряженности. Наверное, потому, что живу не в центре, а в пригороде. Там всё тихо, — преподаватель русского языка Ольга Золотухина как раз из тех, кого в Каир родина не отправляла. — Четыре года уже тут. И уезжать пока не собираюсь.

Ольга — москвичка. Дома учила в вузе арабский, потом поехала доучиваться в Каирский университет. В Москву летает готовиться к защите — скоро заканчивает обучение в российской же аспирантуре.

Работа у нее более чем востребованная: спрос на знание русского языка в Египте сейчас столь велик, что недобора в учебных группах нет уже несколько лет. Даже базовые знания русского позволяют египтянам попасть на работу в один из самых высокодоходных в стране туристический сектор.

Ольга уверяет, что Каир совсем не так опасен, как показывают в новостях. И в качестве примера приводит свой опыт многолетнего хождения по местным улицам без хиджаба: никаких проблем из-за этого не было.

— В новостях нагнетают. Мне мама из Москвы пишет: «У вас там опять что-то нехорошее происходит». А я и не в курсе. Незаметно ничего, — улыбается она.

Таким оптимизмом тут не могут похвастаться даже дети.

— Закончится у родителей командировка, и домой поедем, в Россию. Нехорошо тут как-то, тревожно очень, — гуляющие во дворе школьники вполголоса делятся планами на будущее.