Изабель Юппер: «Рождение и смерть — то, что интересно всем»

Среди картин, оставшихся на
63-м Берлинском фестивале без наград, но вызвавших большой интерес публики и
прессы, была «Монахиня» режиссера Гийома Никлу. Очередная экранизация повести
Дени Дидро о том, как юная девушка против своей воли оказалась в монастыре, но нашла в
себе силы вырваться оттуда. Одна из главных приманок картины — Изабель
Юппер в роли настоятельницы, латентной лесбиянки. С актрисой в Берлине встретилась обозреватель «Известий».
— Тяжело было согласиться на эту роль?
— Знаете, в чем проблема? При словах «Изабель Юппер играет лесбиянку» возникают какие-то клишированные
образы. Главное было не пойти у них на поводу. Не скатиться в карикатурное воспроизведение гомосексуальности и показать героиню, которая на самом деле абсолютно невинна и наивна. Соглашаясь на роль, я еще не
понимала, как и что буду делать. Думаю, в этом я была сродни моей героине —
она тоже не знает, что сделает в следующий момент. Она переполнена любовью к
этой девочке, к этой юной монашке и сама изумлена этой любовью. Это вообще ключ ко всякой роли: удивление и любопытство. Да и в моей реальной жизни любая ситуация может обернуться сюрпризом. Вот мы сейчас разговариваем, и для нас
обеих эта встреча своего рода неожиданность, не правда ли?
— Как вам это удается сохранить такое отношение к жизни и к
профессии?
— Удается. Точка. В
«Монахине» в этом смысле для меня не было сложностей. Образ героини
далек от меня как никакой другой — сама я не лесбиянка. Впрочем, и моя героиня тоже. Она не понимает, что с ней происходит. Мой любимый момент, когда она говорит этой юной девушке: поцелуй
меня! И всё. Она просто хочет поцеловаться, не более того.
— Молодую героиню играет
замечательная актриса Полин Этьен. Как вы взаимодействовали на
площадке?
— На площадке забываешь о том, кто юн, а кто — нет, у кого огромный опыт, а кто только начинает.
Каждый по-своему девственен. И мне очень
нравилось, как наш режиссер работал: никаких репетиций, никаких обсуждений — бум!
И снято. В случае «Монахини» это особенно важно — на актеров давил груз исторического
антуража.
— Вы любите костюмное кино?
— Меня всегда привлекает в
нем какая-то тайна. Из литературы, из живописи мы можем узнать, как люди
одевались, как вели себя. А вот как они разговаривали?
Быстро? Медленно? Проглатывали слова? Для меня важно это додумать. Что касается «Монахини», там был еще один вызов для меня — монашеское облачение. Тело этой женщины задрапировано,
остается только лицо. Следовательно, и играть можно только лицом, глазами.
— В чем вы видите актуальность
этого фильма?
— Всё очевидно: эта
картина против ограничения свободы человека. Против того, чтобы коллектив,
какой бы он ни был, угнетал индивидуума.
— Вам интереснее играть
современниц или женщин из других эпох?
— И то и
другое. Я чувствую себя свободной по отношению к любому материалу. У меня единственный приоритет: естественность. Не позволяю ни
костюму, ни каким-то другим обстоятельствам меня ограничивать. Индивидуальность
всегда сильнее обстоятельств.
— Вы выросли в религиозной семье. Это повлияло на вас?
— Вы хотите спросить, являюсь
ли я религиозным человеком? Нет. Моя религия — кино. Я люблю свою профессию, она наполняет мою жизнь
смыслом и дает огромную духовную поддержку.
— В юности вы хотели кому-то подражать?
— Нет, никогда. Начать с
того, что я никогда не мечтала стать знаменитой. Мечты о славе от лукавого. И меня печалит, что сейчас стремление к популярности для
многих становится одержимостью. Главное ведь — возможность выразить себя, а
слава и все ее атрибуты — то, что прилагается, то есть по определению вторично.
— Многочисленные профессиональные награды для вас
не имеют значения?
— Конечно же, имеют. Зачем бы я
приехала в Берлин и давала интервью, если бы всё это было для меня
не важно? Я говорю лишь о том, что это — следствие, а не самоцель. Я, кстати,
до сих пор не абсолютно убеждена, что я хорошая актриса. Иногда смотрю на
себя на экране и думаю: «Ну да, вроде прилично». А иногда: «Ну нет! Это никуда не
годится». Но самообожание мне уж точно не свойственно. Хотя, признаю, чтобы стать хорошей актрисой, надо быть хоть чуть-чуть влюбленной в себя. Доля нарциссизма всегда идет на пользу. Если, конечно, к этому примешивается постоянное недовольство собой. В общем, сложная комбинация. Важно соблюдать
баланс. Как актрисе, мне самое важное — получать удовольствие от того,
что я делаю. Каждый день. Каждую минуту.
— Красные дорожки, стилисты,
гламур — насколько всё это часть вашей жизни?
— Это ритуал. Общество в них нуждается. Представьте себе мир без них. Печальная
картина. Можно, конечно, восставать против ритуалов, но можно находить в них
удовольствие.
— Французские актрисы — из лучших в мире. Французское кино стабильно присутствует и на международных
фестивалях, и на международном рынке. В чем секрет?
— Думаю, у нас очень
толковое законодательство в области кино, благодаря ему сложилась система,
позволяющая появляться новым интересным именам.
— Последние два года имена просто феноменальные. «Артист» Хазанавичуса получил всех «Оскаров», а теперь
«Любовь» Ханеке претендует
на «Оскар» в основных номинациях. У вас в этой картине третья по значимости
роль. Вы ожидали такого успеха?
— Нет. Вообще никогда не
ожидаю ни успеха, ни провала. Это всегда удивление. Хотя, потом, когда задумаешься, всегда найдешь
объяснение, почему именно этот фильм стал успешным. Ханеке говорит о
вещах, которые касаются каждого: мы все когда-то родились, и мы все когда-то умрем. Он
нашел предмет, который действительно интересен всем.