Потерял сознание, очнулся, а вместо гипса — сеанс гипноза
Главным за последние годы проектом оскароносного режиссера Дэнни Бойла («Миллионер из трущоб», «127 часов») была постановка церемонии открытия Олимпийских игр в Лондоне. Но про кино Бойл тоже старался не забывать: в перерывах между олимпийскими работами переключался на создание фильма «Транс», главные роли в котором исполнили Джеймс Макэвой, Венсан Кассель и Розарио Доусон.
Макэвой играет аукционного работника Саймона. Когда во время торгов картиной Гойи происходит вооруженное нападение, Саймон пытается спрятать картину и пакует ее в защитный чехол, но получает удар по голове, после чего теряет сознание.
Грабители забирают ценную ношу, но придя в свое укрытие и открыв чехол, видят, что рама пуста. Подозревая, что Саймону все-таки удалось спрятать картину, они находят его и пытают, однако тот утверждает, что после удара потерял память и не может вспомнить, куда дел полотно.
Тогда главарь банды, Фрэнк (Венсан Кассель), отправляет Саймона к гипнотизеру Элизабет (Розарио Доусон), надеясь, что она поможет юноше выудить бесценную информацию из его головы. Но чем глубже Элизабет погружается в подсознание Саймона, тем более запутанной становится ситуация.
Смешать реальность и гипнотические фантазии, размыть границу между явью и порождением подсознания — прием в кино не новый, если не сказать банальный. Однако выстроить из этого связный, цельный, а главное, логичный сюжет под силу далеко не каждому сценаристу.
Вот и создатели «Транса» с каждой минутой повествования все глубже увязают в болоте противоречий и натяжек, утягивая за собой и зрителей, хотя в изяществе жонглирования сюжетными «перевертышами» им не откажешь. Каждая следующая сцена фактически опровергает предыдущую, объявляя ее результатом гипноза или заставляя взглянуть на нее под принципиально иным углом.
В конце концов зритель окончательно теряет почву под ногами, впадая примерно в то же состояние, что и герои фильма, уже и не пытающиеся разобраться, реальна ли их жизнь, или они утонули в пучине очередного сеанса гипноза.
Возможно, это и было целью режиссера — погрузить зрителя в хаотический адреналиновый бег по образам, собирающимся каждый раз в новую мозаику, все более и более причудливую. Пульсирующая, внедряющаяся в подкорку техно-музыка Рика Смита (группа Underworld) только усиливает ощущение, что Дэнни Бойл пытается не развлечь нас очередным детективчиком, а поиграть с нашим сознанием, постоянно обманывая его, подсовывая все новые и новые версии происходящего на экране.
Постепенно ритм повествования ускоряется, и это окончательно лишает зрителя надежды распутать клубок событий. В итоге, выходя из зала, бесполезно пытаться последовательно изложить сюжет «Транса», а попытка осмыслить все логически приведет к разочарованию.
Как настоящий сон, «Транс» увлекает и заставляет погрузиться в него с головой, буквально кожей ощущая реальность происходящего, но после пробуждения кажется нелепым и абсурдным.
