Русский фермер жил недолго и несчастливо
Фабула «Долгой счастливой жизни», выходящей в российский прокат, проста как деревенский анекдот. Фермер Саша взял кредит, оформил землю в аренду, завел свое хозяйство и нанял для работ жителей деревни. Но на землю нашлись новые претенденты.
Как подробно объяснили Саше в районной администрации, его земля была оформлена с юридическими нарушениями и от аренды придется отказаться. Лучше добровольно — тогда есть надежда на погашение кредита и даже денежную компенсацию. Понятно, что фермер уезжать никуда не планировал. Понятно, что сытым товарищам на местах начхать, что там планировал какой-то фермер. Вариантов нет: уходишь либо с компенсацией, либо без оной.
Саша собирает жителей деревни, для которых его ферма — единственное место работы, чтобы сообщить им пренеприятное известие. А те ему: на кого ж ты нас оставляешь? Не сдавайся, мол, верим в тебя. Если надо, с оружием будем нашу землю защищать — что они сделают?!
«Народ» Хлебников набрал из своей постоянной команды — в толпе можно узнать старых знакомых, «звезд» эпизодов из его предыдущих работ. Среди деревенских выделяется простоватое лицо Евгения Сытого — он выступает громче всех и вообще заводила.
Как режиссер Хлебников склонен к работе над миниатюрами: он мастер эпизода. На эпизоды зачастую и распадаются его фильмы. В «Долгой счастливой жизни» он, пожалуй, впервые выдерживает главную линию до конца. На втором плане остается вся его актерская банда с Сытым во главе. Симпатичные, добросердечные, неприкаянные простаки, любимые герои Хлебникова.
Сказка в духе Кена Лоуча заканчивается после первого визита товарища полицейского. Сашу дома он не застал, зато поговорил с бунтовщиками с позиции власти, помахал табельным оружием и уехал. Пораскинув мозгами, бунтари стали расходиться по одному: кто-то уводит с собой коллективный трактор, кто-то уходит по-тихому, сославшись на семейные обстоятельства. Саша остается в одиночестве — собирать уже ненужный птичник и ждать трагической развязки.
Борис Хлебников верен своим народническим идеалам. Своим симпатичным простакам он прощает любые слабости, вплоть до предательства, ибо не ведают, что творят. «Святая простота!» — как сказал Джордано Бруно о той сердобольной старушке. Они — это тот самый прагматичный русский народ, который предпочитает безмолвствовать из практических соображений. Здоровее будешь.
Если не знать, ни за что не догадаться, что сюжет «Долгой счастливой жизни» списан не из газетной хроники, а позаимствован из классического вестерна Фреда Циннемана «Ровно в полдень». С известной поправкой на наши реалии: там один на один с бандитами оказывался шериф, человек закона, здесь фермер противостоит чиновникам на полицейском уазике.
Если абстрагироваться от шляп и салунов, в основе вестерна лежат несколько базовых ценностей, вокруг которых вращаются все сюжеты — земля, закон и кровь. Кровь и земля для нашей мифологии — понятия знакомые. С законом сложнее.
Адаптируя известный сюжет, Хлебников помимо своей воли оказывается втянут в мифологическое пространство вестерна. И потому поступок героя Яценко, Саши, читается не как минутное помутнение рассудка, а как логичное поведение мифологического персонажа. Невесть откуда взявшаяся иррациональная сила будто бы нашептывает ему: эта твоя земля, ты ее хозяин.
Экстраполировать некую идеологическую конструкцию на законы вестерна попытался Олег Погодин. Но его «Дом», каждый кадр которого пыжился от сознания собственной многозначительности, рухнул, похоронив под обломками прекрасную идею. Хлебников делает прямо противоположное — сводит историю к фабульной однозначности: пошел, сказал, вышел — бытовые подробности, функциональные детали.
Он освобождает картину от всего случайного и необязательного. И простая история, очищенная от привходящей шелухи, оборачивается почти что притчей. Не только о крестьянах, чья хата, как известно, всегда с краю.
