Екатерина Кронгауз: «Требования редакции владелец счел оскорблением»

— Катя, что происходит с сайтом и журналом? Редакция уволена, выпуск прекращен?

— Я опишу ситуацию с самого начала: в 11 утра была созвана вся редакция журнала и сайта «Большой город», но потом было решено провести совещание усеченным составом. На нем присутствовали не все сотрудники. Владелец журнала Александр Винокуров сообщил, что намерен сократить все издержки в два раза и него уже есть список людей, с которыми он считает нужным расстаться, для того чтобы, собственно, и сократить издержки. Тут же список был зачитан. В него входят все сотрудники редакции сайта «Большой город».

— На каких условиях, по мнению Винокурова, должны быть уволены сотрудники?

— Он сказал, что хочет, чтобы вся редакция сайта в понедельник написала заявления об увольнении по собственному желанию.

— То есть речь о компенсациях не шла?

— Ему задали этот вопрос, но он заявил, что денег на компенсации нет и если люди не уволятся по собственному, то он закроет журнал. Правда, тут же появились у него еще варианты сокращения издержек: сокращение зарплат или переход на краудфандинг (сбор средств жертвователей. — «Известия»). Винокуров предложил нам самим выбрать наиболее предпочтительный из них и ушел, дав нам несколько часов на размышление. Когда мы собрались вновь, то сказали, что хотели бы оставить принятие решения не редакции сайта, а команде управления. Вслед за этим вернулись к обсуждению первоначального варианта Винокурова о сокращении редакции сайта.

— Как происходило это обсуждение?

— Во время перерыва в совещании каждый сотрудник сайта был опрошен на предмет того, что он хочет, поскольку по закону о сокращении надо предупреждать за два месяца, а потом еще и получают компенсацию в размере двух окладов, а если позже встают на биржу труда, то и еще один оклад. То есть, по уму, вместе с двумя месяцами отработки после получения уведомления работник получает пять окладов. Но многие наши сотрудники оказались готовы пойти на компромисс и получить меньшие деньги. Каждый из них озвучил ту сумму, которая его бы устроила. Эти сведения довели до Винокурова, но он заявил, что считает такие условия оскорбительными.

— Что именно оскорбило владельца?

— Он сказал дословно: «Я хочу, чтобы вы не работали, а я не платил». И заявил, что раз мы затронули юридический аспект, повели себя — опять же дословно — «не как друзья», то он не будет принимать решения. Обещал подумать. Но я считаю, что мы с Александром Винокуровым никогда не находились в дружеских отношениях, а потому вопрос о дальнейшем продолжении или непродолжении работы должен регулироваться трудовыми соглашениями, а не дружескими договоренностями.

— А почему именно редакция сайта? Какие к вам претензии?

— Нам было вменено невыполнение аудиторного плана (план количества посещений сайта. — «Известия»), но редакционный план, который есть у меня, выполнялся вплоть до марта. Саша утверждает, что у него есть какой-то другой план, который мы сорвали.

— Претензии финансового плана были?

— Да, он поделился с нами какими-то цифрами своих потерь, но я не вникала. Как человек контентный, занимающийся наполнением сайта, я считаю, что этими вопросами должны заниматься профессионалы в финансовом деле. Редакция сайта решает другие задачи.

— Винокуров ранее выражал недовольство работой редакции или этот разговор стал для вас неожиданностью?

— В феврале была встреча Саши с частью редакции. Меня на ней не было — я нахожусь сейчас в декретном отпуске, но коллеги говорят, что Винокуров заявил на ней, что хотел бы «увидеть какое-то чудо», чтобы произошел какой-то прорыв. С момента этой встречи сайт запустил городские блоги, которые, как я считаю, потенциально великий проект и гениальная идея в смысле медийного решения. Через неделю после запуска блогов мы получили премию Facebook «За попадание в дух Facebook». И на премию «Политпросвет» были выдвинуты наши сотрудники Светлана Рейтер — за материалы по Болотной площади и Александр Борзенко — за серию материалов о священниках. Но, значит, это не стало чудом и прорывом.

— Что в итоге? Кто-нибудь написал заявление по собственному желанию?

— Нет. Я в декрете и еду домой, но ребята остаются в редакции. Мы работаем, поскольку нас не уволили.

— Как ты считаешь, что может предпринять Александр Винокуров?

— Я жду того, что он, как и обещал, приложит все усилия для того, чтобы мы не работали, а он не платил. То есть будет добиваться того, чтобы не выполнять требования трудового законодательства.

— У коллектива есть единая позиция противодействия этим усилиям?

— Будем судиться. Это никому не нравится, но другого выхода нет.