«Эрдоган заигрался в падишаха»
Самый ходовой товар в районе площади Таксим — защитная маска-респиратор и очки для плавания. Когда полиция пускает газ, без них не обойтись. Рядом с Таксимом, в организованных медпунктах, их раздают бесплатно, но на всех не хватает. В конце улицы Истикляль, где с прошлой пятницы каждый вечер идут массовые погромы, летают булыжники и брусчатка, валятся стекла и пускают газ, маску и очки продают за 7,5 лиры ($4). В коробке у продавца Али их сотни, но товар разлетается быстро — он говорит, что продает каждый день по 3 тыс. штук того и другого. Мы охотно покупаем, потому что глаза слезятся, а в горле першит, хотя последняя газовая атака была уже несколько часов назад.
Улица Истикляль, стамбульский Арбат, где расположены брендовые магазины и консульства европейских стран, дорогие рестораны и самые известные ночные клубы, сегодня перегорожена баррикадами и завалена мешками мусора. Управляющий самого известного и старейшего русского ресторана, который уже давно принадлежит туркам, с печальным видом смотрит в пустой зал: выручка, говорит он, упала на 90%, хорошо, что хоть окна и фасад целы. Крупным сетевикам — «Старбаксу», «Бургер-Кингу» и турецкому «Мадо» — досталось по полной: за то, что они не открыли двери демонстрантам, их просто разгромили и объявили бойкот в соцсетях. А бойкот в Турции — дело серьезное, можно запросто бизнеса лишиться, потому что ни приходить, ни покупать ничего не будут.
Представители «Старбакса» уже принесли официальные извинения в газетах и по ТВ, а свои кофейни отдали под медпункты, куда народ весь день подвозит воду, лекарства и лимоны. В «Мадо» сегодня утром заново вставили стекла и вывесили турецкий флаг, но посетителей всё равно нет. «Бургер-Кинг» стоит разбитый, как и изуродованные банкоматы Акбанка и Гаранти банка — совладельцев ведущих турецких медиахолдингов. В пятницу вечером, когда были первые ожесточенные столкновения на Таксиме, крупнейшие ТВ-каналы крутили документальные фильмы про пингвинов и развлекательные реалити-шоу. Демонстранты в ответ перевернули и сожгли машины тележурналистов — исписанные, они стоят теперь у входа на площадь.
На самом Таксиме — главной площади Стамбула — царит полная анархия. Обычно здесь толпы туристов, сейчас — студентов и лицеистов. Многие из них в черных футболках — это «ответка» на то, что премьер-министр страны Эрдоган назвал протестующих «кучкой оборванцев». Таксим для левых, особенно для студентов, — место историческое: в 1980 году во время первомайской демонстрации здесь были расстреляны полицией 33 студента, и только в прошлом году, впервые за 30 с лишним лет, правительство вновь разрешило использовать площадь для празднования Первомая.
Дороги вокруг площади забаррикадированы и перегорожены автобусами со спущенными шинами. Пока студенты местного университета занавешивают их белой тряпкой, параллельно объясняя нам, что пора наводить порядок и не пугать приезжих, в нашу сторону летят камни — их кидают парень в черно-белой маске хакера-Анонимуса (Анонимусы за эти дни уже взломали сайты парламента, президента, Конституционного суда, МВД Турции и кучу сайтов других госучреждений) и мальчишка лет семи. «Эй, вы чего делаете? Зачем?» — не понимают студенты на крыше автобуса. «А это мы протестуем!» — кричит на ходу «анонимус» и, хватая за руку пацана, убегает во дворы.
Терапевт Туана Актупа купила на свои деньги ящик воды и два ящика молока, еще столько же передал от себя хозяин магазина, когда узнал, что она собирается на Таксим. Все это добро она передала на импровизированный пункт первой помощи — «ревир». Тут и рану обработают, и бесплатно накормят. Таких «ревиров» на Таксиме не меньше десятка днем, а вечером, когда народ приходит сюда после работы и начинаются стычки, еще больше.
— Собиралась в отпуск и никуда не поехала. Почему, за что премьер Эрдоган назвал нас оборванцами? Я очень обеспеченная женщина, у меня частная практика, клиентура, и мне не нравится проводимая его кабинетом политика — женщине теперь не сделают аборт, потому что вначале врач должен проинформировать членов ее семьи. С какой, простите, стати кто-то другой вместо женщины будет решать ее судьбу? Срок нахождения в декрете увеличили до шести месяцев (было три), вроде бы это хорошо, но так криво прописали закон, что от беременных стали массово избавляться — чтобы им не платить, и это просто возмутительно, — объясняет 52-летняя Туана причины своего прихода на площадь.
К нам постоянно подходят девушки и парни и предлагают бесплатно еду и воду, рядом с лотка продает арбузы невысокий курд — 5 лир за один кусок (в городе 1 кг стоит 1 лиру). На него недобро косятся, но ни слова не говорят.
«Мы солдаты Ататюрка! — скандирует толпа молодежи справа. — Мы не будем твоими солдатами, Эрдоган!», «Таксим наш, и нашим останется!» — доносится слева. Перекличка заканчивается дружным исполнением гимна Турции. Поют до конца, слова знают все.
11-классница Чапа раздает соленое печенье, она купила его на деньги, которые дала ей мама, высокопоставленная сотрудница муниципалитета, по вечерам она тоже приходит на площадь. Отец, врач, прислал в медпункт лекарства.
— Мои родители поддерживают протест, на работе их за это не притесняют, учителя тоже не против, что мы тут практически всем классом то продукты раздаем, то площадь убираем, — говорит девушка. Она не может нам объяснить, из-за чего тут уже который день весь сыр-бор — просто тут все ее друзья, и она с ними.
Мимо идет организованная колонна в белых халатах. Это врачи. Они скандируют, что гордятся активной молодежью. Парни и девушки в ответ кричат, что благодарны за всё врачам. В бывшей чайной, которую должны были снести, разместился стихийный госпиталь. На матрасе спит мужчина — на обеих ногах у него огромные красно-синие гематомы, врач говорит нам, что это следы от газовой шашки и он не знает, как уменьшить этот ожог.
— Через наш госпиталь прошло 5 тыс. раненых, около 600 человек мы отправили в частные клиники — если они попадут в государственные, то в итоге окажутся в полиции и их обвинят в хулиганстве, — говорит он.
По официальным данным, раненых намного меньше — около 900 пострадавших, обратившихся в госбольницы. Врачи, работающие с демонстрантами, в основном студенты медуниверситетов, подмогу они вызывают через Twitter.
— За полчаса можем шесть госпиталей таких развернуть, ребята тут же приедут, — обещает молодой доктор. Он просит его не снимать, чтобы не было проблем в университете. Его главная претензия к премьер-министру Эрдогану — «он заигрался в падишаха или султана и не слышит оппонентов, которых тоже немало».
Народ ставит палатки и подвозит матрасы, идти домой никто не собирается. Рядом с дворцом Долмабахче и стамбульской резиденцией премьер-министра — десятки автобусов с полицейскими. Дорогу к мечети Долмабахче, что неподалеку, преграждают водометы. Мечеть закрыта для посетителей, туда пускают только полицейских. Здесь в воскресенье принимали раненых, а сейчас отмывают молельные ковры.
В автобусах у полицейских — ящики с сухпайком и соками.
— 102 часа люди без горячей пищи, плохо, конечно, но заменить нас некому — беспорядки во всех городах, люди спят в машинах и на асфальте, — говорит командир полицейского батальона. Он отказывается назвать свою фамилию — потому что «всего лишь выполняет приказ» и не уполномочен давать официальное интервью.
— Из спецсредств у нас только газовые шашки и водометы, да, у всех есть оружие и угрозы сотрудникам были реальные, но мы пока его не применяли. И команды на штурм тоже не было, а если поступит — будем действовать согласно приказу.
Командир объясняет нам, что в Турции нет проблем с демонстрациями, но их надо согласовывать с властями, а тут согласования не было. И еще, добавляет он, «меня убило, что они (протестующие. — «Известия») повели себя в мечети, как вандалы: обувь не сняли, принесли алкоголь».
— Мы пресекаем незаконные демонстрации и останавливаем хулиганов, — говорит другой полицейский. — Сейчас идут переговоры, может, всё скоро закончится.
Кто с кем и о чем договаривается — непонятно, потому что конкретных лидеров у демонстрантов нет. Их лозунги — сначала против вырубки парка рядом с площадью, ставшие под конец политическими — «правительство Эрдогана в отставку!» — тоже не совсем ясны. Футбольные болельщики, секс-меньшинства, представители интеллигенции, обычные клерки, которых у нас называют «офисным планктоном», радикалы и консерваторы — все вместе они бунтуют уже пятый день — слишком разные и пока сами не представляют, что именно им нужно от премьер-министра. Пока общая претензия — Эрдоган, честно победивший на выборах в июне 2011 года (за него было 48% населения), решил всё за них, не хочет их слышать.
Эксперты пока тоже не делают прогнозов. Только в одном они едины: это точно не киевский Майдан и не каирский Тахрир. И это не «арабская весна» — о силовом свержении власти речи вообще пока не идет. Протестующие ждут возвращения премьера Эрдогана из Марокко. Он вернется к выходным. Может, к тому времени турецкая Twitter-революция (все согласования и призывы о помощи народ узнает через Twitter) уже закончится, а может, митингующие смогут договориться между собой и сформулируют премьер-министру конкретные общие требования.
