Ученица Цискаридзе может перейти в Михайловский театр

Санкт-Петербургский Михайловский театр воссоздаст «Пламя Парижа», легендарный спектакль советской эпохи, повествующий о событиях Великой Французской революции. Премьерные спектакли состоятся с 22 по 26 июля. С хореографом-постановщиком, главным приглашенным балетмейстером Михайловского театра Михаилом Мессерером встретилась корреспондент «Известий».

— Подготовка к долгожданной премьере вступила в решающую фазу?

— Да. Черновая работа закончена, надо довести спектакль до ума. В балете участвуют 140 артистов труппы плюс мимический ансамбль и хор. Пока репетируем в залах. Осталось соединить балет с хором, мимический ансамбль подключить. Сценические репетиции начнутся 11 июля.

— С составами уже определились?

— Трижды в заглавных партиях Филиппа и Жанны выступят Иван Васильев и Оксана Бондарева, в том числе и в первый день, 22 июля. Это большая нагрузка. Также в июльском блоке спектаклей в качестве приглашенной солистки примет участие Анжелина Воронцова.

 — О судьбе только что уволившейся из Большого театра ученицы Николая Цискаридзе ходит много разговоров. Вы пригласили ее на роль революционерки Жанны?

— Она будет танцевать актрису придворного театра Мирейль де Пуатье, но, возможно, и Жанну.

—  И когда решится, исполняет ли она в этом блоке одну или две роли?

— Мы только вчера впервые встретились с Анжелиной в репетиционном зале. Уверен, что она прекрасно станцует Актрису, и очень хотел бы увидеть ее в роли Жанны, только время нужно. Жанна — партия несколько более сложная, а Актрису Анжелина уже танцевала в спектакле Большого театра. В постановке Алексея Ратманского ее главная вариация почти идентична михайловской, учить особенно не нужно. Жанну Анжелина никогда не танцевала, но я надеюсь, что в одном из спектаклей этого июльского блока она станцует и Жанну тоже. У нее широкое амплуа, она может исполнять и то и другое.

— Воронцова трудоустроится в Михайловский?

— Для начала она выступит с нами в «Пламени Парижа». Дальнейшее от нее зависит — захочет она с нами оставаться или нет. У нее много предложений.

— Вы говорили, что Ирина Перрен будет идеальной Актрисой.

— Ира не появится в июльских спектаклях. Она не так давно вышла из декретного отпуска, очень хорошо станцевала в премьерной постановке Начо Дуато, но к классике еще только приступает. И она занята сейчас своими материнскими обязанностями. А Актрису кроме Воронцовой репетируют Екатерина Борченко и Сабина Яппарова.

— На сайте Михайловского театра уже обещан Денис Матвиенко. Он — Филипп?

— Да, я пригласил Дениса танцевать Филиппа — он выступит во втором спектакле, 23 июля. Несомненно, блеснет. Также в роли Филиппа выступит Иван Зайцев, наш танцовщик, который только что на конкурсе в Москве получил премию за лучшее партнерство. Роль актера Антуана Мистраля репетируют Виктор Лебедев и Николай Корыпаев, но я также надеюсь, что Леонид Сарафанов, который только что вернулся из-за границы, тоже успеет подготовить эту партию.

— У Ратманского в Большом театре был антиреволюционный спектакль, вы, как я понимаю, следуя версии Радлова и Вайнонена, делаете революционный.

— Я прекрасно отдаю себе отчет в ужасах революции, в том, что море крови было пролито с обеих сторон — и аристократии, и революционеров. Но как возобновитель спектакля я смотрю на ситуацию только с точки зрения революционеров — как смотрел на эти события Феликс Гра, по его роману «Марсельцы» написано либретто. Или как смотрел на нее Делакруа...

— В вашей «Лауренсии» была использована видеопроекция оригинального спектакля. Прием сильный. В «Пламени» будет нечто подобное?

— Да. Короткий кусочек, отсылающий нас к старому спектаклю, который был заснят на пленку, и было бы обидно его не использовать. Он будет вмонтирован в действие между картинами в подходящий момент.

— Сценографию Вячеслав Окунев воссоздает один в один?

— Ну, один в один я не гарантирую, но создается она по эскизам первого сценографа этого спектакля, Владимира Дмитриева. Но одно дело эскизы, другое — их реальное воплощение: не исключены какие-то разночтения. Нужно учитывать, например, размеры сцены — наша меньше, чем сцена Мариинского театра, для которой ставился старый спектакль.

— В годы создания «Пламени...» жизнь была медленнее и спектакли длиннее. Вы учитывает особенности современного восприятия?

— Безусловно. Мне пришлось сократить то, что на сегодняшний день смотрелись бы затянуто и вампучно, например эпизод штурма тюрьмы. Я поставил себя на место Радлова и Вайнонена и подумал, как бы они сделали это сегодня. Думаю, что они тоже сократили бы какие-то эпизоды.

— Музыка Бориса Асафьева не подвергалась корректировке, переоркестровке?

— Переоркестровке — нет. Но сделаны некоторые сокращения.

— Вам действительно нравится эта музыка?

 — Вообще-то, люблю Вагнера. Асафьев, конечно, больше историк, чем композитор, и он мастерски включил в свою партитуру музыку классиков того периода, Люлли, например. Я очень благодарен Большому театру, господину Иксанову за то, что подарили нам нотный материал «Пламени...».

— Какой видится вам судьба спектакля? Есть ли предложения о гастролях?

—  Думаю, экспортная судьба «Пламени Парижа» будет такой же успешной, как судьба «Лауренсии», которую мы уже два раза возили в Лондон.

— Что еще из славного наследия советского периода вы хотели бы восстановить?

— Пока сделаю перерыв. Подтяну в театре XIX век. А также нам надо двигаться вперед и достойно представлять актуальную хореографию.