Публика выходит с «Заклятия» оглушенной
Выходящий на российские экраны фильм «Заклятие» режиссера Джеймса Вана, известного любителям киношных ужасов по «Пиле» и «Астралу», уже сниcкал успех — сборы первого уикенда в США составили более $41 млн и вывели «Заклятие» в лидеры проката.
Чем вызван такой успех ленты со стандартным набором банальностей, остается неясным. Впрочем, способность определенной части публики хвалить фильмы проходные, в упор не замечая картин действительно этапных, — давно не секрет. А у тех, кто ориентируется не на мировые рейтинги, а на более или менее достойные образцы жанра, сомнения в исключительности «Заклятия» наверняка возникнут.
Завязка фильма — переезд большой семьи в новый дом, интерьеры которого столь непривлекательны, что диву даешься, как мог глава семейства вложить в него все сбережения. К тому же в доме постоянно происходит нечто, выходящее за пределы понимания его вполне нормальных жильцов. Устав от аномальных явлений, хозяева обращаются к супругам Уорренам, всемирно известным демонологам.
У Уорренов есть реальные прототипы, охотившиеся за привидениями и документально это фиксировавшие. В качестве консультантов на съемки была приглашена сама г-жа Уоррен, а также члены семьи, купившей зловещую ферму в 1970 году. Словом, создатели картины сделали все, чтобы их творение обрело прочную документальную основу.
Вот только в самом фильме зло воплощено с такой бутафорской искусственностью, что в реальность событий вряд ли кто поверит. История обременена ходульными мотивами, встречающимися едва не в каждом ужастике: кукла, в которую вселился дух, невидимые руки, хватающие детей, и т.п. В позитив картины можно записать разве что дуэт Патрика Уилсона и Веры Фармиги, сыгравших Уорренов. В их исполнении это вполне живые, неплоские, неназойливые персонажи.
В помощь нагнетающемуся напряжению режиссер запускает таинственные гулы, несмолкаемые шептания и голоса. Оператор обращается к неоднократно опробованному в ужастиках эффекту подглядывания: зритель видит персонажей глазами притаившегося существа. С другой стороны, события фиксируются будто трясущейся в руках камерой, отчего эпизоды выглядят нарочито драматическими репортажами с места событий.
Эта манера стала популярной после датской «Догмы 95». Американцы, подхватив искрометный принцип, развили его в культовой «Ведьме из Блэр». Но в «Заклятии» он содержательной новизной явно не блещет.
Стоит признать, что в течение сеанса зритель не раз нервно сожмется и вздрогнет, но тут скорее вопрос не психологии, а физиологии. Такого же эффекта можно добиться, посадив человека в полную тьму, а потом гаркнуть у него над ухом, для усиления эффекта хлопнув в ладоши или ткнув острым предметом. Игра идет на рефлексах, и публика выходит из зала не столько испуганной, сколько оглушенной.
