Антонова уверена, что проект Фостера «разваливают целенаправленно»

Президент ГМИИ имени Пушкина Ирина Антонова отправила письмо лорду Норману Фостеру с предложением продолжить работу над проектом реконструкции музея. Как сообщила «Известиям» директор Пушкинского Марина Лошак, письмо было написано в пятницу, 16 августа, ответ на него еще не получен.

Ирина Антонова рассказала г-ну Фостеру о заседании архитектурного совета Москвы, на котором решалась судьба музейного городка на Волхонке, и о том, что многие присутствовавшие высказались за продолжение сотрудничества с британским мастером.

— Я не то что хочу возобновить сотрудничество, я считаю, что мы с ним и не порывали. Он всегда меня уверял, что проект реконструкции музея ему очень интересен. Но ведь он получил такое количество ударов и разочарований в Москве и Петербурге! Вы знаете, сколько проектов ему зарубили? Наш остался последним, — сказала «Известиям» г-жа Антонова.

Новый директор Пушкинского музея Марина Лошак тоже включилась в борьбу за Фостера.

— Ситуация для нас не закрыта, — сообщила изданию г-жа Лошак. — Архитектор Сергей Ткаченко, ведущий проект с российской стороны (директор «Моспроект-5». — «Известия»), в день заседания архсовета связался со своими партнерами из бюро Фостера, и они сообщили, что очень хотят продолжать работу, но для этого нужно преодолеть определенные сложности. Это дало нам надежду, что все еще можно отрегулировать и поправить. Сейчас нам нужен окончательный ответ г-на Фостера, и мы бы очень хотели, чтобы он был положительным.

Архитектурное бюро «Фостер и партнеры» сообщило об официальном выходе из проекта 16 августа — спустя два дня после заседания архсовета, на котором главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов поставил лорду Фостеру условие: либо лично курировать свой проект, либо отказаться от него. В ответ представители фостеровского бюро заявили, что еще 5 июня г-н Фостер направил Ирине Антоновой письмо, в котором уведомил о своем демарше и попросил не упоминать свое имя в связи с проектом реконструкции Пушкинского музея. 

Г-жа Антонова подтвердила «Известиям» получение письма, посетовав, что оно добиралось до Москвы «невероятное количество времени», но заметив, что «это только письмо и не более того».

— У Нормана Фостера вообще нет договора с музеем, у него договор с Сергеем Ткаченко — они совместно выиграли архитектурный конкурс. Должна сказать откровенно, что тут есть недоработка со стороны Сергея Борисовича — он очень вяло вел отношения, — пояснила Ирина Антонова.

Вместе с тем она убеждена, что проект срывается не из-за каких-то случайностей или задержек, а благодаря действиям определенных сил, заинтересованных в иной судьбе квартала напротив храма Христа Спасителя.

— Кое-кто не получил то, что хотел получить — 11 зданий, которые музей с таким трудом отвоевал. Проект реконструкции разваливают целенаправленно и давно, уже несколько лет. Это очевидно. Я не хочу посвящать Фостера в эту отвратительную ситуацию, зачем ему знать? Но он все равно чувствует это недоброжелательство. Будет ужасно жаль, если все развалится, — заключила Ирина Антонова.

Сам Норман Фостер недоступен для комментариев — по словам его пиар-ассистента Джея Лопеза, в настоящее время лорд Фостер путешествует.

За 20 лет новой российской истории ни один архитектурный проект, созданный мастерами первой величины, не был доведен до завершения. Искусствовед Алексей Лепорк констатирует: крупнейшие западные архитекторы потеряли желание строить в России.

— Когда они понимают, что рынок не прозрачен, они стараются уходить. Парадокс: Фостер известен как самый ловкий и практичный из мировых архитектурных звезд, он умеет общаться со всеми клиентами и строит во всем мире, но в России даже у него не вышло. Другим после него соваться уже нет смысла. Только у совершенно коммерческих бюро что-то может получиться, — прогнозирует г-н Лепорк.

Ирина Антонова тоже считает, что череда громких архитектурных проектов, которым не суждено осуществиться, — не случайность, а традиция.

— Наша страна не принимает современную западную архитектуру. Во всем мире строят зарубежные архитекторы, и никто не обсуждает проблему, почему они зарубежные, а не отечественные. А у нас, видимо, какая-то ревность, зависть, — заметила г-жа Антонова.

78-летний Норман Фостер — один из крупнейших современных архитекторов, обладатель Притцкеровской премии, рыцарь и барон Британской империи, а также почетный член Российской академии художеств. Его сотрудничество с отечественными заказчиками началось благодаря усилиям бизнесмена Шалвы Чигиринского, с которым архитектор познакомился в 2004 году.

В течение следующих нескольких лет было объявлено сразу о пяти масштабных проектах лорда Фостера в России: реконструкции острова «Новая Голландия» в Петербурге, строительстве квартала в Зарядье (на месте гостиницы «Россия»), башни «Россия» в «Москва-Сити» и небоскреба в Нагатинской пойме, а также знаменитого «Апельсина» на Крымском Валу. Однако ни одна из новаторских идей г-на Фостера на российской почве не была реализована — во многом из-за того, что инвестор большинства этих строек г-н Чигиринский, обвиненный в неуплате налогов, эмигрировал из страны.

Как сообщила «Известиям» Ирина Антонова, к проекту реконструкции Пушкинского музея г-н Чигиринский отношения не имел. Финансирование строительства и реконструкции в объеме 22 млрд рублей осуществляется за счет госбюджета.