Власти Московской области защитят диких животных
Правительство Московской области решило навести порядок на притравочных станциях — местах, где за деньги можно натаскать охотничьих собак на енота, лису, медведя и т.п. В ближайшее время представители областного министерства экологии и природопользования встретятся с экспертами и общественниками для проработки регламента работы станций или полного их запрета. Об этом «Известиям» рассказал министр экологии и природопользования Московской области Анзор Шомахов.
Группа активистов во главе с бухгалтером Татьяной Скобляковой разместила петицию с требованием запретить испытательно-тренировочные станции (ИТС) в России, набравшую почти 110 тыс. подписей. Общественники утверждают, что на притравочных станциях животные постоянно подвергаются истязаниям: им спиливают когти и вырывают клыки, чтобы начинающим охотничьим собакам не наносился вред. Зверей сажают на привязь во время притравки, часто у них перебиты лапы.
Основные требования петиции — принять закон, запрещающий деятельность ИТС, осуществляющих коммерческие услуги по притравке животных охотничьими собаками, а также внести ответственность за нарушение этого закона. Руководителей ИТС активисты требуют привлечь к ответственности по ст. 245 УК РФ «Жестокое обращение с животными». Кроме того, активисты требуют принять отдельный ФЗ «О защите животных от жестокого обращения». Подмосковные власти выразили намерение регламентировать деятельность ИТС.
— Просто запретить эти станции — самое простое, возможно, стоит регламентировать их работу, — говорит Шомахов. — Пригласим минсельхоз, который занимается охотой, и другие заинтересованные ведомства. За полтора месяца выработаем стратегию и начнем действовать. Если мы придем к выводу, что запрет этих станций — единственно возможный способ прекратить издевательство над животными, мы их запретим.
Шомахов добавил, что представители его ведомства посетят притравочные станции области и посмотрят, что там происходит. В Подмосковье работает семь (по другим данным, восемь) притравочных станций. Стоимость притравки в среднем составляет 300 рублей вне зависимости от вида животного, на которого натаскивают собаку.
Всего в России, по данным Скобляковой, работают сотни притравочных станций, так как не существует закона, запрещающего их деятельность.
— В петиции нет требования создать центры реабилитации, но мы надеемся, что, когда закон будет принят, появится возможность их создать, — пояснила она. — Возможно, это стоит делать в парках региона.
Зампредседателя общества охраны животных «Фауна» Илья Блувштейн рассказал, что закон заботится только о животных, которые находятся на воле:
— Российское законодательство никак не регулирует содержание животных в цирках, зверинцах, то есть содержание диких животных в неволе. Нужно юридически определить, что, если с животным плохо обращаются, его забирают в центры реабилитации. Такие центры могут появиться опять же только на основании закона, поскольку именно в этом случае под них выделят средства.
Блувштейн считает, что нужно создавать больше сафари-парков, то есть мест, где условия содержания животных приближены к естественным.
Начальник отдела Московского общества охотников и рыболовов Роман Аношин считает, что защитники животных все преувеличивают:
— Мне ничего не известно об удалении клыков и когтей, у нас в МООиРе существует несколько притравочных станций, которые работают в системе охотничьего собаководства. Там никому ничего не удаляют, животные живут долго и счастливо и приносят потомство. Без притравки невозможно вырастить охотничью собаку.
Эксперт пояснил, что при притравке все должно быть как на охоте, мол, если собака научится работать со зверем, который не может ей причинить увечья, а потом пойдет на охоту и столкнется с дикой лисой — это плохо кончится для собаки. В том, что на ИТС можно «затравить до летального исхода и возместить стоимость животного», Аношин также сомневается:
— Я слабо себе представляю, как, например, взрослого кабана можно затравить до смерти. Эти животные представляют ценность для охотничьего хозяйства, и затравить до смерти их никто не разрешит. За притравкой следит егерь или другой специалист.
Президент центра защиты прав животных «Вита» Ирина Новожилова полагает, что ИТС не имеют юридического статуса и существуют до сих пор только потому, что «ими никто не занимался»:
— Это развалившиеся охотничьи хозяйства, которые имели кусок леса в аренде, затем на них оказались животные: либо раненые, либо подаренные, либо осиротевшие. Со временем эти участки превратились в бизнес. Такого явления, как «испытательная станция», нет, это некие общественные организации, и непонятно, на каком основании там проживают люди и содержатся животные.
По словам Новожиловой, в правилах Российской кинологической федерации прописано, что дикое животное в течение дня разрешено подвергать нападениям до 30 раз, причем собак можно натравливать парно.
— Чтобы собаки не были повреждены, у кабанов, согласно этим правилам, спиливаются зубы, — рассказала Новожилова. — Очевидцы с Фрязевской базы писали нам о том, как небольшого кабанчика затравили до смерти, расчленили, рассовали по пакетам и увезли. И подобных ужасных примеров очень много. В правилах станций прописано: если собаки загрызли животное до летального исхода, владелец пса обязан возместить базе стоимость животного.
Эксперт добавила, что в большинстве стран не используется контактная притравка. Как правило, в норе устанавливается ширма или стекло, собака чувствует и видит зверя, но не может его достать.
