Уголовное дело против блогера Адагамова будет закрыто

Уголовное дело против Рустема Адагамова, топ-блогера Рунета и оппозиционера, которого бывшая жена Татьяна Дельсаль в декабре прошлого года публично обвинила в совершении сексуальных преступлений против несовершеннолетней, будет закрыто. По данным «Известий», сотрудничать со следствием жертву преступления отговорил норвежский психолог, плотно работающий с молодой женщиной. Официально в СКР эту информацию не комментируют, однако источники в правоохранительных органах подтверждают, что расследование буксует, потому что норвежские врачи обеспокоены состоянием пострадавшей и они боятся его дальнейшего ухудшения.

Скандал вокруг блогера Адагамова разразился в конце прошлого года, когда в Сети появилось видеопризнание его бывшей супруги Татьяны Дельсаль, живущей в Норвегии. В нем она утверждала, что Адагамов несколько лет насиловал несовершеннолетнюю девушку. Впервые преступление было совершено, когда девочке было 12, рассказала Дельсаль в интервью «Известиям». Экс-супруга блогера попросила считать эту публикацию официальным обращением в СКР и передала имеющиеся у нее доказательства. Главное условие, которое поставила Дельсаль, — данные жертвы преступления должны быть засекречены, как и само расследование. Началась доследственная проверка, после чего было возбуждено уголовное дело. Однако пообщаться с самим Адагамовым, известным в Рунете как drugoi, следователям так и не удалось, поскольку, по словам его адвоката Антона Жарова, тот все время был за границей. В феврале на своей страничке в Facebook Адагамов сообщил, что переехал жить в Прагу.

— Я иногда думаю, что он (Адагамов. — «Известия») даже не представляет, что сделал, что он натворил, не представляет всех последствий для нее и для меня, — рассказывает Татьяна Дельсаль. — Она много лет была его заложницей, была просто в оцепенении и боялась его разозлить. И боялась кому-то рассказать об этом. Он ее просто разрушил, и психолог, работающий с ней, взвесив все за и против, отговорил ее от участия в расследовании и суде, потому что, как он мне объяснил, «она просто не справится и это ей принесет только вред, она не в той стадии, чтобы выдержать всё это».

Норвежский психолог, работающий с девушкой, отказался обсуждать ее состояние с «Известиями», поскольку не вправе разглашать подобную информацию. Впрочем, его российские коллеги не удивились такому развитию событий.

— Изнасилование несовершеннолетних, к тому же не разовое, а длящееся годами и с хорошо знакомым, очень близким человеком, — это всегда латентная преступность, — рассказывает Марина Писклакова из национального центра по предотвращению насилия «Анна». — Жертвы таких преступлений получают глубокие психологические травмы на всю жизнь. У них нарушаются границы доверия и чувство ценности своей личности. Они могут брать на себя вину за случившееся и думать, что на самом деле это с ними что-то было не так. Их может охватывать беспричинный гнев, появляться суицидальные наклонности.

При этом, по словам Писклаковой, сами жертвы, уже повзрослев, как правило, стараются не писать заявления в правоохранительные органы.

— В нашей практике были подобные истории, когда люди, пережившие в детстве насилие, шли на контакт с психологом, чтобы поработать и справиться с травмой, но идти в суд и полицию они не были готовы. И вообще выносить подобные истории в суд спустя время всегда очень сложно, — отмечает она.

Психотравма, которую получает жертва сексуального преступления, сильнее, чем у участников боевых действий, а участие в расследовании и судебном процессе становится еще одной мощнейшей травмой, замечает руководитель отдела медицинской психологии Научного центра психологического здоровья РАМН Сергей Ениколопов.

— Психолог, работающий с жертвой, должен быть на ее стороне, чтобы предстоящее расследование, а именно прямые и порой грубые вопросы, экспертизы, само судебное следствие не причинили пострадавшей еще больше вреда, — объясняет Ениколопов. — Жертва должна быть готова к тому, что, пройдя через все эти действия, воспоминания, унижения, суд в итоге может все равно посчитать это недоказанным. И если психолог почувствует, что пострадавшая не выдержит этого, это пойдет ей во вред, он должен приложить все усилия, чтобы не допустить этого.

По данным московского центра «Сестры», около половины жертв сексуального насилия были изнасилованы знакомыми людьми. Насильником может оказаться сосед, сослуживец, одноклассник, родственник, муж или партнер. По статистике, в 18% случаев сексуальное насилие совершается в доме жертвы, в 16% — на улице, в 4% — в официальном учреждении, в том числе в школе, институте, больнице и т.п. При этом, утверждают криминологи, такие признаки, как возраст или привлекательность, для насильника не имеют существенного значения. Около 10% пострадавших составляют дети младше 12 лет и женщины после сорока. В 13,6% случаев насилию подвергаются подростки 13–15 лет. В 5,2% случаев — мужчины разного возраста.

Адвокат Алексей Паршин говорит, что доказать моральный ущерб, причиненный жертве, в судебном порядке очень сложно.

— Это может подтвердить психолого-психиатрическая экспертиза, но на практике жертв сексуальных преступлений редко на нее направляют, а иногда и сами жертвы отказываются заново все вспоминать и проходить через необходимые следственные действия, — поясняет Паршин. — Тем более чем больше прошло времени, тем тяжелее чисто юридически его раскрывать и доказывать в суде.

После того как десять лет назад в УК внесли изменения, часть преступлений насильственного характера попала в категорию дел частного обвинения (ст. 115, ч. 1 ст. 116, ст. 129 и ст. 130 УК).

— С одной стороны, это оправдывается тем, что такие преступления затрагивают права и интересы конкретных граждан и только от их воли зависит, будут ли они возбуждать уголовные дела против обидчиков или нет, — говорит адвокат Александр Островский. — Однако, с другой — это привело к тому, что пострадавшие остались практически без защиты со стороны государства. Судебная статистика в итоге тоже на стороне насильников — обвинительный вердикт выносится всего по 3% подобных дел.

Источники «Известий» в правоохранительных органах утверждают, что по делу Адагамова были собраны доказательства, но состояние жертвы пока не позволяет довести расследование до логического конца. Не исключено, что со временем пострадавшая все-таки обратится в норвежские судебные органы, поскольку в этой стране по таким преступлениям нет срока давности.

Адвокат Рустема Адагамова Антон Жаров от комментариев отказался. Сам блогер эту тему с изданием обсуждать не стал. Ранее Адагамов очень скупо комментировал обвинения бывшей супруги, отмечая, что не готов пойти против Дельсаль.