Владимир Урин приучит Большой театр обходиться своими силами

17 сентября «Пиковой дамой» в постановке Валерия Фокина открылся 238-й сезон Большого театра. Но для девяти солистов, готовившихся выступить в опере Чайковского, сезон так и не начался: незадолго до открытия новый гендиректор ГАБТа Владимир Урин принял решение отменить все ранее намеченные вводы в «Пиковую».

Мировых оперных звезд среди девяти «новобранцев» не было, поэтому замена осталась внутрицеховым событием, не заинтересовавшим прессу. Но на самом деле это один из первых вестников грядущих изменений в оперной политике Большого, связанных с приходом Владимира Урина.

Возглавив театр, Владимир Урин сразу объявил, что не замышляет революций и намерен работать с существующей командой. Действительно, все «первые лица» до сих пор остались на своих местах. Единственным управленцем, покинувшим Большой, стал Михаил Фихтенгольц, занимавший скромную должность «начальника отдела перспективного планирования репертуара».

Несколько артистов ГАБТа рассказали «Известиям», что на самом деле Фихтенгольц был самым влиятельным персонажем в списке действующих лиц оперного Большого.

Политика Фихтенгольца не смогла принести ему любовь труппы. Когда на традиционном сборе артистов в день открытия сезона Владимир Урин напомнил о непродлении контракта с оперным менеджером, в зале раздались дружные аплодисменты.

Гендиректор поспешил защитить бывшего коллегу, назвав его «высокопрофессиональным, знающим и умеющим» человеком. Но за несколько секунд до этого — по другому поводу — Урин сделал программное заявление, которое по сути и объясняет причину расставания с Фихтенгольцем.

— Я прекрасно понимаю: что бы я ни придумывал, сидя вот там в кабинете, если у меня не будет реальной поддержки большинства коллектива, все мои решения будут бессмысленны.

Чтобы максимально ярко проиллюстрировать изменения, происходящие в Большом, остается лишь привести слова Михаила Фихтенгольца, произнесенные несколькими неделями ранее в интервью «Известиям»:

— Любовь ко мне не является обязательным условием работы в опере Большого театра. Мы сюда пришли не любить, а трудиться.

В вопросе взаимоотношений с оперной труппой важна даже не столько разница политических стратегий — условно говоря, демократической в случае Урина и авторитарной в случае Фихтенгольца, — сколько разница взглядов на оперный менеджмент. Фихтенгольц является сторонником системы stagione, при которой спектакль ставится несколько раз подряд с приглашением гостевых артистов, после чего исчезает из репертуара.

Урин, напротив, известен как строитель репертуарного театра с сильной домашней труппой: густонаселенная опера Прокофьева «Война и мир», поставленная в Театре Станиславского и Немировича-Данченко и исполненная почти исключительно штатными силами, в этом смысле была корпоративным манифестом.

На сборе труппы ГАБТа Владимир Урин подтвердил приверженность своей позиции, заявив, что отныне приоритет будет отдаваться труппе, а приглашенные солисты смогут выступать в Большом театре только в случае крайней необходимости.

Как нетрудно догадаться, любовь артистов к руководителю прямо пропорциональна их востребованности. Поэтому увольнение Фихтенгольца было для Урина не только системным решением, но и показательным выбором в пользу большинства.

Влиятельного сторонника, а возможно и советчика Владимир Урин нашел в лице министра культуры Владимира Мединского, который поведал, что хотел бы видеть в ГАБТе «больше русской классики».

— Все-таки это русский театр. Хотелось бы, чтобы в большей степени русскую оперу или русский балет ставили наши мастера, а не приглашенные. Мы это обсуждали с Владимиром Георгиевичем. Мне показалось, у него такое же представление о будущем репертуаре, — сказал министр.

Смотрите оригинал материала наhttp://interfax.ru/txt.asp?sec=1483&id=329409

В день открытия сезона Урин объявил еще об одном кадровом решении, которое на нынешнем этапе завершило перестановку сил в опере ГАБТа. Известный вокальный педагог, худрук Молодежной программы Дмитрий Вдовин принят в штат в качестве заместителя управляющей коллективом оперной труппы, — как объясняет сам Вдовин, для того, чтобы «поднять значение Молодежной программы в театре».

Урин намерен растить не только вокальные, но также дирижерские и режиссерские кадры: Дмитрий Вдовин рассказал «Известиям», что соответствующие курсы планируется включить в Молодежную программу со следующего сезона.

Взгляды Вдовина на оперный менеджмент ближе к позиции Фихтенгольца, чем Урина.

— Я глубоко убежден в том, что театр такого масштаба не может существовать в рамках традиционного советского репертуарного театра, как это было до прихода Анатолия Иксанова. Он должен показывать лучшее со всего мира. Нет сейчас такого бюджета, чтобы держать здесь безвылазно труппу, достойную Большого театра, — убежден Вдовин.

Его новая начальница Маквала Касрашвили подтвердила «Известиям», что формирование оперного ареопага завершено: править будут главный дирижер Василий Синайский, сама Касрашвили, а также Вдовин в роли куратора Молодежной труппы. Отдел планирования репертуара — вотчина Фихтенгольца — по ее словам, будет расформирован.

В этой системе не хватает одного элемента — и, пожалуй, главного. Человека, в руках которого будут сходиться все нити и за которым будет оставаться последнее слово. Раньше таким человеком был Михаил Фихтенгольц, теперь им будет Владимир Урин.

Урин всегда был известен своим активным вмешательством в художественную политику Театра Станиславского и Немировича-Данченко. Очевидно, что и в Большом он не останется только лишь административным лидером. Фактически Владимир Урин заявил о своих художественных амбициях уже на сборе труппы:

— Мне и моим коллегам — Василию Синайскому, Маквале Касрашвили, всем, кто отвечает за состояние оперы в театре, — сегодня нужно иначе принимать решения о том, какие спектакли мы будем показывать и кто будет петь на сцене театра.

Какими именно будут ключевые решения Урина, говорить рано. Но его первые шаги (отказ от вводов нескольких приглашенных артистов) и первые заявления свидетельствуют о том, что Большой театр прикроет «окно в Европу» или, если угодно, откроет «ставни в Россию».

Оперная труппа будет крепнуть, а афиши станут менее интернациональными. Пойдет это на пользу ГАБТу или во вред? Если Владимиру Урину удастся аккумулировать лучшие музыкальные и театральные силы страны, Большому будет по силам выдавать конкурентноспособные спектакли. И, что важно, эти спектакли можно будет демонстрировать миру как национальный российский продукт. Если же в труппе законсервируются артисты «второго ряда», спокойные за свою безмятежную судьбу в штате, Большому грозит сытый провинциализм. Результат, как всегда, зависит от личностей.