Компания Абрамовича подзаработает в Северной Корее

Натянутые отношения между Америкой и Северной Кореей не мешают группе Evraz, крупнейшим акционером которой является Роман Абрамович, выгодно сотрудничать с обеими этими странами: входящая в холдинг угольная компания «Распадская» начала продавать уголь в КНДР. По итогам 2013 года общий объем поставок «Распадской»в Северную Корею может составить $32 млн — это сопоставимо с половиной всего прошлогоднего экспорта из России в КНДР.

За первое полугодие 2013 года «Распадская» поставила в Северную Корею коксующегося угля на $4,5 млн, следует из отчетности компании. В общем объеме экспорта «Распадской» это около 4%, что делает КНДР пятым по объему продаж экспортным рынком угольной компании (после Китая, Украины, Южной Кореи и Японии).

— Коммерческое предложение поступило во второй половине 2012 года со стороны клиента из Северной Кореи. Так как условия предстоящей сделки были интересны компании, мы подтвердили готовность к поставке пробной партии. Затем в Междуреченск приехала корейская делегация, прошли переговоры с коммерческой службой, в рамках принятой практики по клиентам в странах АТР мы организовали посещение подразделений компании (добыча, обогащение, отгрузка), а также лаборатории качества продукции на обогатительной фабрике, — рассказали на «Распадской». — Затем был подписан разовый контракт, как со всеми новыми клиентами, для поставки пробной партии. Следующий контракт был подписан на год, что по текущему рынку считается долгосрочным.

В посольстве КНДР в России «Известиям» сообщили, что, кроме «Распадской», никто из российских угольщиков не поставляет продукцию в Северную Корею. Там же уточнили, что получатель угля — Металлургический комбинат им. Ким Чака — одно из крупнейших металлургических предприятий Северной Кореи. Суммарная проектная мощность Меткомбината им. Ким Чака по всем видам продукции, по разным данным, 5–6 млн т, однако в последние годы завод существенно недозагружен. По южнокорейским оценкам, объем реального производства стали во всей Северной Корее составляет 1,25 млн т в год (сама КНДР статистику много лет не публикует). 

Объем поставок угля с «Распадской» в Северную Корею — до 20 тыс. т (4–5 железнодорожных маршрутов) ежемесячно в рамках действующего годового контракта, рассказали в компании. Цена привязана к международной системе ценообразования (котировка австралийского HCC со скидкой за качество для марки SHCC). То есть сумма всего контракта — около $32 млн, посчитал аналитик БКС Олег Петропавловский: текущая рыночная цена коксующегося угля составляет $152 за т (FOB Австралия), но средняя цена за первое полугодие была $134.

— За прошлый год весь двусторонний товарооборот между Россией и Северной Кореей составил менее $80 млн, — рассказывает Людмила Захарова, старший научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН. — На данный момент торговля между нашими странами в кризисном состоянии, на Россию приходится менее 1% внешнеторгового оборота КНДР.

В 2012 году российский экспорт в КНДР составил $65 млн, сообщили «Известиям» в Минэкономразвития. КНДР среди внешнеторговых партнеров России занимает 124-е место с «удельным весом 0%», констатировали в ведомстве. С начала этого года, правда, произошел прирост продаж: по итогам января-июля 2013 года двусторонний внешнеторговый оборот России и КНДР превысил $56 млн (рост на 31% по сравнению с аналогичным периодом 2012 года), в том числе российский экспорт составил почти $51 млн (увеличение на 38%).

Небольшой объем прямой торговли частично компенсируется другими формами экономического взаимодействия, продолжает Людмила Захарова. Например, по имеющимся оценкам, около $100 млн в год составляют так называемые услуги рабочей силы: специалисты из КНДР приезжают работать в Россию (на текущий год квота для северокорейских рабочих достигает 35 тыс. человек). Поскольку в КНДР нехватка сельскохозяйственных земель, есть проекты по предоставлению корейцам в аренду сельхозугодий в Приморском крае. В последние годы несколько активизировалось инвестиционное направление российско-северокорейского сотрудничества. На днях завершилась реконструкция железной дороги Хасан-Раджин. Инвестиции в этот совместный проект Российских железных дорог и Министерства железных дорог КНДР составили более $200 млн.

Согласно данным, предоставленным Минэкономразвития, объем накопленных инвестиций из России в КНДР на конец первого квартала 2013 года составлял всего $572 тыс., тогда как из КНДР в Россию — свыше $79  млн.

Evraz — вертикально интегрированная глобальная компания с активами не только в России, но и в других странах, в том числе в США. Североамериканское подразделение Evraz объединяет несколько крупных металлургических компаний, ранее известных как Oregon Steel, Rocky Mountain Steel, Claymont Steel и Ipsco.

— Evraz в некоторой степени рискует. В условиях действующих против КНДР американских санкций любая крупная компания с подразделениями в США несет определенные риски, работая с Северной Кореей, — предупреждает Людмила Захарова. — Америка включает в список санкционируемых объектов северокорейские банки и организации, которые причастны к ракетно-ядерной программе. И все юрлица, действующие на территории США, вступая в экономические отношения с компаниями из этого списка, попадают под действие соответствующего закона и могут не только получить штрафы, но и вообще потерять доступ к американскому рынку и американской банковской системе. При этом, в отличие от санкций ООН, американские правила подразумевают достаточно широкую трактовку, чем могут воспользоваться недоброжелатели Evraz. Конечно, сталелитейную промышленность достаточно сложно притянуть к ракетно-ядерной программе, но при желании можно.

Контракт с КНДР был выверен на предмет международных рисков, заверили «Известия» в «Распадской».

— У Evraz в Америке много активов, но поставки на этот рынок небольшие. Гораздо опаснее для нее потерять допуск к местной банковской системе, — считает Олег Петропавловский. — Но все-таки американский рынок цивилизованный, вряд ли кто-то из конкурентов Evraz захочет спекулировать на ее отношениях с КНДР. К тому же привязать сталелитейное производство к ядерной программе будет крайне сложно.