Перейти к основному содержанию
Реклама
Прямой эфир
Мир
Провал антироссийских санкций объяснили «золотой» стратегией Путина
Недвижимость
Россияне стали больше интересоваться индивидуальным жилищным строительством
Мир
Путин назвал заявления политиков Запада о возможности терактов в РФ шантажом
Мир
Президент Египта в поздравлении Путину высоко оценил отношения с РФ
Мир
Путин заявил, что «хозяева» бросают предателей России как мясо
Армия
Силы ПВО уничтожили украинский беспилотник над Белгородской областью
Общество
Путин призвал ФСБ усилить антитеррористическую работу по всем направлениям
Политика
Политолог допустил новый конфликт между Ереваном и Баку на фоне действий Пашиняна
Общество
Путин отметил работу органов безопасности в зоне спецоперации
Армия
ВС РФ улучшили положение по переднему краю на херсонском направлении
Общество
В Рослесхозе назвали регионы с наибольшим риском лесных пожаров весной
Армия
ВС РФ освободили Орловку на авдеевском направлении
Мир
Эколог назвала тревожные «звоночки» климатических изменений
Мир
Пленный боец ВСУ рассказал о наглом поведении военкомов во время мобилизации
Политика
В Госдуме указали на планы США по уничтожению украинской нации

В МХТ имени Чехова пришли оборотни в погонах

Спектаклем «Сказка о том, что мы можем, а чего нет» Марат Гацалов ставит опыт над зрителем
0
В МХТ имени Чехова пришли оборотни в погонах
Фото: РИА НОВОСТИ/Владимир Астапкович
Озвучить текст
Выделить главное
вкл
выкл

В МХТ имени Чехова поставили «Сказку о том, что мы можем, а чего нет». Режиссер Марат Гацалов вместе с драматургом Михаилом Дурненковым перенесли на подмостки нереализованный текст сценаристов Петра Луцика и Алексея Саморядова.

На Малую сцену зрителей провожают полицейские. Насупленные и неприветливые, они ведут их в небольшую обшитую фанерой комнатку с узнаваемыми совковыми настольными лампами и дээспэшной мебелью. «Граждане, выключаем мобильные телефоны», — командуют молодцы и захлопывают дверь.

Самый любопытный момент эксперимента, который затеял на легендарной сцене Марат Гацалов, — это первые минуты сценического времени, в которые публика осознает правила, по которым с ней будут играть оставшиеся два часа.

В ожидании начала спектакля, сидя в душной сценической коробке, она прислушивается к гулу за сценой, неизвестно откуда доносящимся аплодисментам, смеху. Спустя какое-то время пространство начинает давить, начинается легкая паника, но она проходит, когда в комнату гуськом входят несколько милиционеров с огнетушителями.

Фрагмент начатого за кулисами разговора, зычное ржание, легкий матерок — люди в погонах пересекают комнату и уходят прочь. Следом за ними по комнате пробегает обнаженная женщина. После другие оперативники, болтая, волокут по полу труп в целлофане, а за стенкой под ор следователя начнет рыдать потерпевшая. Их голоса смолкают.

Протяжная экспозиция придумана режиссером для того, чтобы втянуть зрителя в мистическую сказку о ведьме, с которой сражалось целое войско оборотней в погонах. Пересказывать сюжет нет смысла — он почти не ощутим и условен, как зарисовка для импровизации. Главное в «Сказке» — неповторимая атмосфера, пробуждающая зрительскую фантазию.

Театр Гацалова чрезвычайно чувственен и потому прост для восприятия. Сценический текст «Сказки» соткан из натурализма и мистики, черного юмора и поэзии. Он напоминает прозу Пелевина и мрачные повести Гоголя, но, если быть честным до конца, не столь фантастичен и абсурден, как может показаться на первый взгляд.

По совковому неуютному госучреждению шастает буддийский монах с iPad (Константин Гацалов), он венчает на царство главного героя, мрачного Олега Ивановича — ментовского начальника, который так суров, что, кажется, может убить одним взглядом.

Подчиненным герой Алексея Кравченко внушает священный ужас. Выполняя приказ, они гурьбой идут за шефом, повторяя неведомые заклинания. Кто-то спотыкается, матерится, продолжает повторять молитву. В странном священнодействии, сменяющемся пофигизмом, отражается абсурд реального, а не театрального мира.

Марат Гацалов соединяет нарочитую театральность с пугающей подлинностью, вовлекая в свое лукавое шаманство. Полицейская форма расшита побрякушками, на кокарде золотой лев, на рукаве гайки, булавка на галстуке в виде черепа, но перед тобой стоит узнаваемый тип усталого и злого силовика. Свесившиеся с колосников лампочки на проводах взмывают ввысь, и на минуту тебе кажется, что ты проваливаешься в подземелье, удаляясь от этого звездного неба.

Герои находятся в постоянном движении, они играют сразу на четырех площадках: со временем приходит понимание, что справа и слева за фанерной стеной сидят другие зрители. Художник-постановщик Ксения Перетрухина формирует концепцию действа, обогащая его дополнительными смыслами: наблюдая за героями, ты все время мучаешься в догадках — не другой ли спектакль видят твои соседи?

И действительно, каждый видит свой спектакль, ведь субъективная оценка — это ключ к пониманию эксперимента, затеянного на сцене МХТ. Единственное обстоятельство, мешающее новаторской работе Гацалова подняться до необходимого уровня, — это актерская растерянность молодых артистов, не всегда умеющих быть органичными, находясь на расстоянии вытянутой руки от публики. В результате возникает досадный диссонанс: создавать головокружительный по смелости замысел мы можем, а научить азам актерской профессии — увы, пока нет.

Комментарии
Прямой эфир