Двое в космосе, не считая «Гравитации»

Удивление охватывает уже на первых секундах: картинка «Гравитации» — глубокая и засасывающая, как черная дыра. Бесконечный космос. Где-то очень далеко внизу Земля медленно поворачивается то сапогом Апеннинского полуострова, то вытянутой кляксой Юкатана. Акценты на Италии и Мексике, по признанию супервайзера видеоэффектов «Гравитации» Тима Уэббера, не случайны: в первом случае режиссер Альфонсо Куарон отдает дань родине своих детей, во втором — своей собственной. 

Впрочем, внизу ли Земля, еще вопрос: через пару минут не удивляешься, что очертания Западного полушария зависают уже не под ногами, а над головами главных героев, вышедших в открытый космос из американского космического корабля.

Связь с Землей пока работает идеально: голос из НАСА справляется о самочувствии космического инженера Райан Стоун (Сандра Буллок), которая исправляет неполадку на корпусе модуля, и комментирует лихачества ее коллеги Мэтта Ковальски (Джордж Клуни) — он резвится в открытом космосе, словно ребенок в песочнице.

Эта сцена, между прочим, длится более 10 минут — и отсутствие монтажных склеек зритель ощущает гораздо меньше, чем головокружение, сердцебиение и желание свободно дышать полной грудью. Отогнав первую шальную мысль: «А как это Альфонсо Куарон умудрился снять кино в открытом космосе?», осознаешь, что истина где-то рядом и Куарону с его оператором-постановщиком Эммануэлем Любецки оказалось по плечу если не поднять камеру в безвоздушное пространство, то каким-то чудом организовать это пространство в съемочном павильоне, в монтажке и в студии спецэффектов. 

Незыблемое правило классического театра — единство времени, места и действия — в этом фильме работает в открытом космосе. Время — несколько часов, ужатых до 90 минут экранного хронометража. Место — разомкнутое до бесконечности пространство, такое тесное для затерянных в космосе людей, что его можно было бы назвать камерным. Действующие лица — немыслимая для многонаселенного блокбастера пара актеров — закрыты, как в коконах, в своих скафандрах на опустевших космических кораблях: американском, российском и китайском. 

Великолепная Сандра Буллок, чье солирование в «Гравитации» раздвигает представление о границах актерской выносливости (сыграть невесомость в 49 лет не каждой дано), признается, что драматическая составляющая в «Гравитации» важнее, чем физическая. Пусть лицо скрыто толстым стеклом скафандра, изволь изобразить ужас перед одиночеством в открытом космосе, апатию, потерю надежды на возвращение, а потом — яростную решимость выжить во что бы то ни стало.

Кстати, на Венецианском кинофестивале, где «Гравитацию» показали на открытии, режиссер Альфонсо Куарон отверг какие бы то ни было сравнения фильма с театром: «Многие говорят, что кино берет начало от театра или книг, но это плохое кино. Для меня кино рождается из музыки. Это абстрактный язык, который всецело зависит от времени, в котором мы живем».

Повинуясь музыкальному ритму, Куарон тем не менее создает идеальные, безоговорочно уместные условия для эффекта 3D: открытый космос — это раскоординированные движения людей, хаотично летающие обломки космического мусора, предметы, не подчиняющиеся законам земного притяжения. И всё же это не просто трехмерный аттракцион с полным эффектом присутствия. В «Гравитации» есть почти всё, кроме, собственно, гравитации, и желание вновь испытать земное притяжение становится для героев вожделенной целью.

«Гравитация» — это прямой путь к инфаркту»

С продюсером «Гравитации» Дэвидом Хейманом («Я — легенда», «Гарри Поттер и узник Азкабана», «Мы — Миллеры») встретилась корреспондент «Известий» Ольга Кузнецова. 

— Отличный сценарий, грандиозная техническая задумка, режиссер Альфонсо Куарон и две голливудские звезды, Сандра Буллок и Джордж Клуни, — как всё это сошлось в одной точке?

— Альфонсо Куарон написал сценарий вместе со своим сыном Хонасом. Попросил меня помочь ему запуститься, потому что мы давно знаем друг друга, работали вместе на «Гарри Поттере и узнике Азкабана», а еще он мой лучший друг и крестный отец моего ребенка — вам понятно, что я не раздумывал ни минуты? Куарон — без преувеличения великий режиссер, я бы стал продюсером фильма, основанного на телефонном справочнике, если бы его снимал Альфонсо. 

— А Джордж Клуни и Сандра Буллок? Сценарий писался под них?

— Их выбрали на эти роли в процессе кастинга. И это был, кстати, длинный и мучительный процесс. Когда актеров выбрали, мы немного переделали сценарий — в соответствии с их интонациями, любимыми словами и так далее. Сейчас я, конечно, никого другого на их месте не представляю, но кандидатов было много. Особенно на женскую роль. И какое все-таки счастье, что нам подошла именно Сандра, на мой взгляд, — это ее лучшая работа. Она почти в одиночку держит внимание зрителей. У Джорджа здесь скорее роль второго плана. 

— Дилетант сказал бы, что это несложный проект для продюсера. Все-таки всего два актера.

— Это был самый сложный фильм, над которым я когда-либо работал. Крайне амбициозный и один из самых важных для меня. Чтобы выстроить планы, которые для иллюзии полета длились по несколько минут без монтажных склеек, нужно быть не просто хорошей командой, а творцами чего-то нового. Еще за день до съемок вся наша отлаженная система дала серьезный сбой. Так что для продюсера «Гравитация» — это прямой путь к инфаркту. 

— Понятно, что техническая сторона «Гравитации» — темный лес для неподготовленного зрителя. Но можете все-таки на пальцах объяснить, как вы снимали открытый космос?

— Мы снимали в специальном лайтбоксе, 3 на 3 м. Альфонсо Куарон и оператор-постановщик Эммануэль Любецки устраивали консилиумы — как лучше снимать разные объекты. Репетировали с титановым роботом, которого запускали туда на специальном кране, и камера огибала его по оси в 360 градусов. Потом мы снимали актеров, подвешивали их в лайтбоксе на тросах — вот, в общих чертах, технология процесса. 

— Героиня Сандры Буллок находит временное пристанище на российском космическом корабле. Герой Джорджа Клуни грезит в космосе о русской водке. Русские элементы — не случайное совпадение?

— Ну конечно, нет. Российская космическая история гораздо более интересна, чем американская. Вполне логично, что рядом с американским космическим кораблем в «Гравитации» оказался «Союз». Разумеется, американская космическая программа сегодня на высоте, китайцы тоже делают успехи, но оглянитесь назад — с кого всё начиналось? С русских, конечно.