Кукушка предсказала Депардье долгую жизнь
Говоря о богеме, часто подразумевают только изящное пьянство и беспорядочную личную жизнь. Авторы концерта в зале имени Чайковского напомнили о культурной составляющей понятия: богема — это еще и дружеский круг людей искусства, весело проводящих время в совместном творчестве.
Хозяевами «салона» были пианисты Людмила Берлинская (известная по главной роли в «Большом космическом путешествии») и Артур Ансель. Гостями — с блеском подобранный камерный ансамбль (Марк Пекарский, Александр Рудин и др.), звезда Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Сергей Полунин и просто звезда Жерар Депардье.
Два отделения представляли два разных лика парижской богемы. Первый благодаря сумеречному освещению получился уютно-романтичным и таинственным. Фортепианный дуэт Берлинская–Ансель исполнял Дебюсси, Равеля и Пуленка, иногда радуя изысканным звуком.
В конце отделения из сумрака материализовался Сергей Полунин, точнее, его обнаженная спина. Танцовщик показал премьеру миниатюры на музыку «Послеполуденного отдыха фавна», сочиненной им совместно с коллегой по «Стасику» Алексеем Любимовым.
— Мы не хотели делать номер конкретно про «Фавна», мы сделали танец о человеке, который находится в состоянии Фавна, — сказал Любимов «Известиям».
Сергей Полунин добавил, что, сочиняя миниатюру, вдохновлялся стилем британского хореографа Рассела Малифанта.
— Фавн живет в каждом из нас, и мы хотим отобразить это в номере, — объяснил танцовщик.
Тем не менее танец воспринимался как личное и достаточно откровенное высказывание 24-летнего Полунина, и только его. Дело даже не столько в сигарете и татуировках, дополнявших образ уставшего от мегаполисных радостей прожигателя жизни. Сама пластика — нервная, непредсказуемая, капризная — давалась Полунину настолько естественно, будто лондонский enfant terrible попросту «танцевал себя». Впрочем, на автобиографичности настаивать больше не будем, ибо балет кончается выстрелом.
Второе отделение — еще один лик парижской богемы — вылилось в стильный капустник. «Карнавал животных» Сен-Санса был исполнен под игривые стихи Франсиса Бланша и инсценирован как урок профессора Депардье нерадивым музыкантам (режиссер — друг Жерара и отец Артура — Жан-Филипп Ансель).
Депардье по большому счету играть ни к чему: он уже играет свою роль российского гражданина, играет блестяще, и бенефис ему обеспечен на много лет вперед. Тем не менее в «Карнавале» расхаживавший по сцене мэтр не только был обаятелен, но порой вызывал искреннее восхищение.
В номере «Кукушка» всего лишь неподвижным стоянием и вслушиванием в «счетчик» птицы-предсказательницы он рассказал миниатюрную драму о старости, жажде жизни и приближении смерти. Впрочем, Депардье должен быть доволен вердиктом кукушки (кларнет Игоря Федорова): ему было напророчено еще немало земных лет.
Единственное, что слегка омрачало богемную радость, — языковой барьер. Депардье пока не выучил русский, а русские не успели поднатореть в языке своего нового соотечественника. Поэтому общение героя и публики происходило в основном на уровне жестов.
Несмотря на мелкие огрехи, вечер «Богемное настроение» заставил пожалеть о том, что это эксклюзивное, то бишь разовое мероприятие. Дело не только в верно подобранном кадровом составе, но и в самом формате вечера. Именно такие — светские, медийные, но честные по отношению к музыке проекты несут «высокое в массы» легко и результативно. Публика получает блестящий фантик, в который, к изумлению скептиков, аккуратно завернут настоящий французский шоколад.
