Мариинский театр сомневается, стоит ли платить Михаилу Шемякину

Валерий Гергиев не будет выплачивать Михаилу Шемякину гонорар за художественное оформление триптиха одноактных балетов, поставленного в Мариинском театре в 2006 году («Метафизика» на музыку Прокофьева, «Кроткая» на музыку Рахманинова и «Весна священная» Стравинского). Об этом «Известиям» сообщил тщетно добивавшийся расчета художник.

— Юрист Мариинского театра Елена Мочалова на днях передала мне слова Гергиева: «Шемякин ничего не получит». Я ответил ей: «До встречи в суде». Сейчас я готовлю документацию для двух моих адвокатов: российского и американского. Второй — это знаменитый американский юрист, работавший с Джеффри Кунсом и другими охламонами, включая меня. Я начинаю официальный процесс, потому что это уже перехлестнуло через край, — сказал Михаил Шемякин.

Открытый конфликт Шемякина и Гергиева длится с конца августа, когда художник публично заявил о своих финансовых потерях, указав на худрука Мариинки в качестве их виновника.

Официальных комментариев от Мариинского театра не последовало — пресс-секретарь Оксана Токранова сослалась на период отпусков. Ныне в ответ на многочисленные запросы «Известий» пресс-служба Мариинки фактически дезавуировала сообщение своего юриста Михаилу Шемякину, заявив следующее:

— Окончательное решение по гонорару Шемякина еще не принято. В настоящий момент все спорные вопросы, связанные с М.М. Шемякиным, поручены для рассмотрения первому заместителю художественного руководителя-директора Мариинского театра Ю.А. Шварцкопфу. Только он уполномочен высказываться по этому поводу. Ситуация рассматривается подробнейшим образом, о результатах Михаилу Михайловичу будет сообщено. 

Валерий Гергиев на момент сдачи статьи был недоступен для комментариев. Ранее он отметил, что считает балетный триптих Шемякина неудачей как самого художника, так и Мариинского театра.

— Пресса разнесла хореографию Донвены Пандурски, но я не отвечаю за хореографию — какого хореографа мне дали, с тем и работаю, — парировал Михаил Шемякин. — Я предлагал Гергиеву сменить балетмейстера и сделать новый спектакль с теми же декорациями. Он соглашался, но ничего не происходило. 

По словам Шемякина, финансовый конфликт возник из-за того, что он и Гергиев, будучи друзьями, всегда подписывали контракты постфактум.

— Мы с Валерой дружили, он иногда останавливался у меня, ночевал, — вспоминает Шемякин. — Когда я спрашивал про контракт, он отвечал: «Мишка, о чем мы говорим, потом, потом, завтра подпишу». Я ждал завтра, ждал год, два, пять, семь.

По словам художника, вместо гонорара худрук Мариинки предложил ему забрать декорации и костюмы, но с тем условием, что они никогда не появятся ни в одном другом театре. Шемякин счел это условие неприемлемым, пояснив, что ему «просто негде выставлять 20-метровые декорации».

Не ограничиваясь личными финансовыми претензиями, Шемякин упрекает бывшего партнера в несправедливом распределении денег в театре.

— У нас постоянно были споры, и он, конечно, терпел от меня очень многое. Я единственный, кто мог ругаться с ним, ратуя за то, чтобы он относился к сотрудникам театра по-человечески. В отношении денег для себя он очень щедр — выписывает себе миллионы за фестивали. А когда технолог, работавший в театре днями и ночами, попросил у него прибавку к зарплате в 500 рублей, то получил отказ в резкой форме. Специалист ушел из театра, но потом Гергиеву пришлось снова его принять, потому что замены не нашлось.

Михаил Шемякин отмечает, что его отношения с самым известным российским дирижером резко ухудшились после того, как он выступил с критикой проекта Новой сцены Мариинского театра.

— Я открыто высказался против Мариинки-2, — напомнил «Известиям» Шемякин. — Считаю, что на этом месте вообще ничего не должно быть. Да, Валера мне друг, но Петербург дороже. После этого он на меня кричал: «Я тебя уволю». Забыл о том, что я не работаю у него в театре.

«Известия» опросили нескольких авторов, работавших в Мариинке в последние годы. Оказалось, что единого стандарта оформления творческого сотрудничества у Мариинского театра нет.

— Контракты оформлялись, как положено, — сказал режиссер Василий Бархатов.

— Все было подписано вовремя и без проблем, — заключил его коллега Дмитрий Бертман и добавил, что «люди приходят в Мариинский театр не для заработка, там важнее задачи творческие». 

Первоначально так думал и композитор Сергей Слонимский — автор второго шемякинского балета «Волшебный орех». Он вообще не заключал контракт с театром. За одноактную версию балета ему платил Фонд Шемякина, а вторую, полнометражную, он согласился написать бесплатно, рассчитывая на достойные авторские отчисления.

— Мои ожидания оправдались: спектакль давал стопроцентный кассовый сбор, и авторские за один вечер равнялись моей зарплате профессора консерватории за несколько месяцев, — пояснил Слонимский.

— Но балет шел только 2–3 раза в сезон, а сейчас, когда я выступил против идеи Валерия Гергиева объединить культурные учреждения в Центр искусств, уверен, что «Волшебный орех» вообще исчезнет из афиши, — добавил композитор.

Михаил Шемякин выполнил художественное оформление трех балетных спектаклей Мариинского театра. Самым успешным был первый опыт сотрудничества Шемякина и Гергиева — «Щелкунчик» 2001 года в хореографии Кирилла Симонова. В 2005-м художник поставил «приквел» к балету Чайковского — «Волшебный орех» с музыкой Сергея Слонимского и хореографией Донвены Пандурски. Через год Пандурски стала хореографом последнего проекта Шемякина в Мариинке — вечера одноактных балетов.

Вскоре после премьеры Валерий Гергиев снял шемякинский триптих одноактных балетов с репертуара. Остальные два спектакля пока числятся в списке «действующих», но в сезоне-2013/14 ни один из них, согласно данным официального сайта Мариинского театра, не увидит сцены.