Перейти к основному содержанию
Реклама
Прямой эфир
Туризм
Названо самое популярное у россиян направление для перелетов в праздники в мае
Общество
Спасатели МЧС приступили к поисково-спасательным работам на руднике в Приамурье
Мир
FT узнала о намерении ЕС ввести пошлины на зерно из РФ и Белоруссии
Происшествия
ПВО РФ уничтожила девять снарядов РСЗО «Вампир» над Белгородской областью
Мир
СМИ объяснили уверенность КНР в стабильности РФ поздравлением Си Цзиньпина
Общество
Вертолет МЧС эвакуировал в Елизово туристов после схода лавины на Камчатке
Общество
Уголовное дело возбуждено по факту обрушения породы в шахте рудника в Приамурье
Армия
Моряки-подводники отмечают свой профессиональный праздник прямо на учениях
Мир
Пашинян предупредил об угрозе войны с Азербайджаном «в конце недели»
Армия
ВС РФ уничтожили базу готовивших теракты в Белгородской области наемников
Мир
Блинкен сообщил об обсуждении с Нигером действий после разрыва соглашений
Туризм
Аэропорт Сочи запросил режим «открытого неба» на три года
Авто
АвтоВАЗ выбрал логотип для новой версии Lada Largus
Экономика
В ФНС спрогнозировали рост поступления налогов в бюджетную систему РФ
Мир
Польский генерал указал на необходимость исчислять потери ВСУ в миллионах

«Система Станиславского — театральная таблица Менделеева»

Ректор школы-студии МХАТ Игорь Золотовицкий — о ее 70-летнем юбилее, актуальности наследия и табуированной лексике
0
«Система Станиславского — театральная таблица Менделеева»
Фото предоставлено пресс-службой Дома актера/Преображенский
Озвучить текст
Выделить главное
вкл
выкл

Одному из старейших театральных вузов России Школе-студии МХАТ в этом году исполняется 70 лет. Накануне празднования новый ректор легендарной школы Игорь Золотовицкий рассказал корреспонденту «Известий» о сегодняшней жизни студии. 

— 70 лет для театрального вуза — это много или мало?

— Мне как раз вчера в телефонном разговоре Сергей Юрьевич Юрский шутливо сказал, что 70 лет — это не юбилей. С другой стороны, для такого культового вуза, как Школа-студия МХАТ, каждое десятилетие — дата. Школа возникла в 1943 году, в разгар войны. Указом Верховного главнокомандующего людей, имеющих талант и желающих учиться, освобождали от фронта, представляете?

Мой педагог Виктор Карлович Монюков, фронтовик, был выпускником того самого первого курса. На нем же учился фронтовик Михаил Иванович Пуговкин. Сама история дает основания относиться к этой дате как к большой. Легендарные выпускники студии определяют лицо кино и театра нашей страны. И для меня вдвойне ценно, что я встречаю 70-летний юбилей своей alma mater в качестве ректора. 

— Вы успели свыкнуться с новой должностью?

— Банально говорить, что 30 лет назад, когда я окончил Школу-студию, мне и в голову не могло прийти, что так случится. Меня пригласил преподавать мой учитель Авангард Леонтьев, его в педагогику привел Олег Табаков. Так и должно быть. Потому что театральная педагогика передается из уст в уста. Мы начинаем волноваться, когда в какой-то момент на дистанции 5–7 лет не видим молодых педагогов.

Это значит, возник пробел, а молодая кровь важна и нужна. Ректором театрального вуза не может быть чиновник, приглашенный со стороны, это должен быть человек из театра. Это гармонично и правильно, хотя от неудачи никто не застрахован.

— Отношение коллег в связи с вашим назначением поменялось?

— Я счастливый человек, всю жизнь работал в театре с друзьями. Когда-то вместе с Димой Брусникиным, Ромой Козаком, Сашей Феклистовым, Сергеем Земцовым мы принимали участие в создании Театра-студии «Человек». Я учу ребят, что важно не формально сдружиться, а чтобы была компания для продолжения профессии. Конечно, в театре встречаются талантливые одиночки, но все-таки это такое место, где одними моноспектаклями не отделаешься. Очень важно, кто тебя окружает.

Я только начинаю разбираться в проблемах, и ко мне, как к другу, часто заходят. Конечно, на таком посту возрастная и социальная дистанция выгодна. А когда ты для всех друг и со многими начинал, то к тебе идут, как к другу, со своими проблемами. Даже с теми, которые можно было бы попытаться решить самостоятельно. На меня надеются, и я стараюсь не подвести. 

— О каких проблемах идет речь?

— Мы живем в неспокойное время, когда у государства постоянно меняется взгляд на культуру. Театрам, музыкальным коллективам и всем учреждениям культуры не хватает финансирования, и наш вуз не исключение. С одной стороны, он находится в лидирующей позиции (что является заслугой предыдущего ректора Анатолия Смелянского), с другой — мы должны выискивать внебюджетные средства, искать людей, которые нам бы помогали.

Конечно, мне бы хотелось, чтобы педагоги получали больше. Если убрать грант от президента и внебюджетные средства, полная ставка педагога — 8 тыс. рублей. Все педагоги, работающие в Школе-студии, — это действующие актеры, режиссеры, продюсеры, художники по костюмам и так далее, деньги они получают в других местах, но всё равно их зарплата должна быть достойной. Как убедить государство, что у нас не поток, не конвейер, что мы выпускаем штучный товар? 

Еще одна проблема школы-студии — нам тесно. Наш учебный театр — уютный, родной — создавался в другие времена и не соответствует сегодняшнему времени, хотелось бы иметь современную театральную площадку для дипломных спектаклей. Сейчас всё так быстро развивается, что нас это ни в коем случае не устраивает. Поэтому мы выискиваем возможности играть в других театрах — в театре «Практика», в боярских палатах Союза театральных деятелей и на площадке Центра им Мейерхольда, которым руководит режиссер-педагог (профессор) Школы-студии Виктор Рыжаков. Спасибо всем, кто нам помогает в этом, но нам хочется, чтобы у нас был свой современный театр. И моя задача как ректора постараться решить эту насущную для нас проблему.

— Насколько применимо сегодня на практике наследие МХТ, знаменитая«Система Станиславского»?

— Система Станиславского — это театральная таблица Менделеева. Как бы ни развивалась химия, а таблица Менделеева до сих пор висит как в кабинетах нобелевских лауреатов,  так и в школьных кабинетах химии. Конечно, время стремительно меняется, никто сегодня не говорит с интонацией даже 10-летней давности. Актерская игра легендарного МХТ сегодня кажется оперой, они почти поют текст, но это не отменяет систему координат Станиславского: «Вижу, слышу, реагирую».

— Как вы относитесь к критике театрального образования?

— Очень ревностно к этому вопросу отношусь. Прошу назвать фамилии людей, которые, на взгляд ругающих, недостаточно развиты интеллектуально и профессионально. И никто не называет. Все любят огульно ругать. Например, говорить, что наше образование устарело. Хотя мы стараемся, чтобы у нас преподавали театральные практики на всех факультетах. Я сам являюсь артистом МХТ и играю на сцене с человеком, перевернувшим актерскую интонацию, — Женей Гришковцом, чьи произведения ни в коем случае не противоречат Станиславскому, Вахтангову и Мейерхольду. Это живое сегодня.

— Какие чувства вызывают у вас выпускники, которым приходится выходить на сцену и произносить табуированную лексику?

— Я не ханжа, из простой семьи, иногда сам на этом языке разговариваю. Это прекрасный язык, сочнее его в жизни нет, если только это не грязно и не пошло. Русский мат заставляет меня краснеть, когда на нем ругаются иностранцы, потому что они говорят не о понятиях, как русские, а подразумевают конкретные предметы.  

Но мат на сцене меня корежит. У нас в МХТ имени Чехова был спектакль «Изображая жертву», где присутствовал мат. И Кирилла Серебренников осенило, что нужно оставить в этой пьесе только один монолог милиционера, который блестяще произносит Виталик Хаев. Мат неуместен, если он не имеет смысла. Но, как правило, русский театр всегда рассказывает про какую-то болячку. И иностранцев это всегда поражает.

Когда я репетировал с американскими студентами, учил их: «Что бы вы ни репетировали, нужно найти в роли болевую точку». Они начинали переспрашивать, я повторял, указывая на сердце: «Мне вот здесь больно, потому что что-то не получается или в стране что-то происходит». Для них это было открытием. Некоторые мне отвечали: «Зачем? Я не люблю, когда мне больно. Я пришел заниматься театром ради удовольствия». Это точно не про наше восприятие миссии театра. 

Комментарии
Прямой эфир