Заключение в СИЗО на время суда ограничат одним годом
Депутат Госдумы единоросс Рафаэль Марданшин подготовил поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, которые ограничат срок заключения обвиняемого под стражу во время судебного рассмотрения до 1–1,5 года. Таким образом, если за это время суды не будут успевать вынести вердикт, то обвиняемый автоматически будет освобожден из СИЗО под подписку о невыезде (либо домашний арест) и на дальнейшие разбирательства станет приезжать уже не из камеры изолятора, рассказал «Известиям» автор законопроекта, который входит в комитет ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству.
«Предельный срок содержания под стражей лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений в период судебного разбирательства, не может превышать 12 месяцев», — говорится в проекте закона (копия есть в распоряжении «Известий»). Для его принятия потребуется внести изменения в ст. 255 УПК.
Марданшин подчеркивает, до внесения (запланировано на январь 2014 года) инициатива еще пройдет горнило предварительного обсуждения. Предлагаемый срок может быть скорректирован в сторону увеличения, осторожно отмечает он.
Сегодня по закону предварительное следствие законодательно не может длиться более 18 месяцев. Но рассмотрение дела в суде ничем не ограничено и часто продлевается «до бесконечности», что приводит к нарушению прав граждан, чья вина еще не доказана, пояснил депутат.
— Есть случаи, когда люди сидят пять лет, а суд каждые три месяца откладывается и откладывается. И получается, — говорит Марданшин, — если бы суд состоялся и гражданин получил максимальный срок по своей статье, он, скорее всего, уже отсидел бы пять лет и вышел на свободу. А мог воспользоваться условно-досрочным и вышел бы еще раньше.
Не секрет, что подобные пробелы в уголовно-процессуальном законодательстве использовались для давления на разные категории граждан, говорят собеседники издания. В частности, отсутствие ограничений сроков пребывания под стражей для лиц, подозреваемых в совершении экономических преступлений, — одна из лазеек, которой пользовались при возбуждении заказных дел и давления на бизнес, пояснил «Известиям» вице-президент «Деловой России» Илья Семин. Убрать их — значит повысить защищенность предпринимателей, и, соответственно, это улучшит деловой климат в стране.
— Получалось, что судебное заседание могло переноситься до бесконечности, а предприниматель по факту уже начинал отбывать наказание и ответственности за это никто не нес. Формально ведь всё делается по закону. Поэтому идея с введением такой временной рамки, ограничивающей срок, мне кажется весьма логичной, — сказал Семин.
Коллега Марданшина, зампред комитета Совфеда по конституционному законодательству Константин Добрынин считает, что поправка соответствует «духу закона и уголовного судопроизводства». Ее принятие подчеркивало бы принцип состязательности уголовного процесса.
— У любого состязания должны быть четкие временные рамки, оно не бесконечно. Если следователь неспособен доказать инкриминируемое деяние за столь продолжительный период, во время которого человек сидит в клетке, то это может говорить о двух вещах: возможно, человек невиновен, а возможно, следователь недостаточно компетентен, — заявил сенатор.
Председатель московской коллегии адвокатов «Князев и партнеры» Андрей Князев хотя и признает, что существующий порядок часто был причиной затягивания дел, всё же считает, что принятие закона негативно скажется на работе судов. В крупных уголовных делах лимит в 12 месяцев приведет к спешке судей, что может негативным образом отразиться на качестве вынесенного приговора, полагает адвокат.
— Я сомневаюсь, что предлагаемые изменения в ч. 3 ст. 255 УПК РФ будут приняты. Есть разные дела, и необходимо более подробно дифференцировать их. Может быть суд над одним человеком, и тогда условия 12 месяцев уместны. Но есть такие дела, как нападение на Нальчик, в которых участвуют более 50 обвиняемых и их многочисленные адвокаты. Здесь 12 месяцев просто не хватит, чтобы качественно провести суд, — резюмировал Князев.
ЕСПЧ неоднократно критиковал затягивание сроков рассмотрения дел в российских судах. Там считают, что суду необходимо доказать основания, оправдывающие длительность содержания под стражей, поскольку презумпция невиновности подразумевает под собой освобождение обвиняемого до суда, если нет «существенных и достаточных» причин для длительного содержания под стражей.
