Российская власть внезапно показала себя с человеческой стороны. Мы не заметили как, но она занялась бездомными, которых теперь хотят легализовать и по возможности вернуть к нормальной жизни. (Бездомным предложат обратиться в центры ресоциализации и заключить с властями соглашение. Им обещают предоставить все права, которые имеют обычные россияне. В частности — временную регистрацию, после чего они смогут устроиться на работу, получать пенсию и голосовать.)
Бездомные — это то, с чего началась история новой России. Появилась свобода — появились «лица без определенного места жительства и регистрации». В СССР не любили демонстрировать социальное дно. Лицемерие власти, которая довела всю страну до предела. Но океан отступил — и мы увидели, что происходит на самом деле. Это было страшно. По-настоящему. Поэтому мы смотрели на дно через растопыренные пальцы. Много лет. И не обратили внимание на то, что наш мир изменился, пока мы широко закрывали глаза.
— Какой худший день в твоей жизни?
— Когда умерла моя жена. На нее напали в нашем доме. Они убили ее и мою дочь.
— Что было потом?
— Я пил. Потерял работу. Теперь я на улице. Мне всё равно.
Есть страница в Facebook — Люди Нью-Йорка/Humans of New York. Фотограф ходит по улице, снимает обычных людей, не модников, не знаменитостей. И задает им вопросы: «Какой худший день в твоей жизни?» и «Какой лучший день в твоей жизни?».
Этот бездомный, у которого умерла жена, он, может, наврал. А может, и нет.
Люди могут оказаться на улице из-за ужасного события в жизни, а могут и просто так. Лично у меня есть приятели, которых от откровенного бродяжничества отделяет уже почти невидимая грань. Они... не хочется произносить слово «опускаются». Тут другое. Жизнь, знаете ли, часто утомляет. И люди иногда спрашивают себя: «А чего ради я суечусь? А могу ли я прожить без того или этого?»
В Москве есть где жить. Даже в центре из-за бумажной волокиты пустуют дома. И там квартируют разные личности. Люди живут в подвалах. Это могут быть дворники-таджики, а могут быть и художники.
Философ Диоген, в конце концов, жил в бочке. О нем есть такая история: он часто мастурбировал на проходящих мимо женщин. Женщин это, разумеется, возмущало. И однажды его спросили: «Ну как ты можешь? Неужели тебе не стыдно?». А Диоген вздохнул и ответил: «Эх, если бы так просто можно было утолить голод...».
С голодом в наши дни легче. В США даже было такое движение — приличные люди искали еду на помойке. Это было частью дауншифтинга, который тогда только зарождался. Они считали, что в мусор отправляется слишком много хорошей еды. Обыватели, рестораны, офисные работники тратят на еду больше, чем съедают.
В России еще недавно вокзалы напоминали постапокалиптические фильмы. Перед входом на Ленинградский собиралась устрашающая толпа вонючих, покрытых язвами уже не совсем физически людей.
Было страшно. Не потому, что бродяги выглядели опасными — они казались таким коллективным портретом Дориана Грея, тайным зеркалом нашего общества, которое хочет выглядеть лучше, чем оно есть.
В те времена у моей знакомой была соседка, которая подбирала бездомных на улице, приводила к себе домой, мыла, кормила, переодевала. Наверное, она была немного сумасшедшей, но ее трудно судить — она блаженная.
Сейчас на вокзалах нет бездомных. Бомжей, как их стали называть в новой истории. До того были бичи. От слова beach — пляж. Бичей перед Олимпиадой выслали за 100 км от Москвы. Их почти не осталось в городе. В своей советском детстве я помню только горьких пьяниц, которые устраивали у себя в квартирах или комнатах притоны, но бродягами все-таки не были.
Теперь на Тверской есть симпатичные каменные скамьи с елками, и там сидят бродяги нового типа. Совершенно европейские. То есть более чистые, даже в определенном смысле модные. Такое ощущение, будто им то ли квалификацию повысили, то ли привезли иностранных. Даже у их собак хорошие добрые морды.
От различных организаций по городу ездят передвижные кухни, которые раздают еду бедным. И пункты скорой помощи. Бездомные всегда могут получить новую одежду. Это всё происходит незаметно, но происходит.
Есть приюты. Мобильная помощь. Защита прав. Реабилитация алкоголиков и наркоманов.
Есть люди, которым не всё равно, вроде Санкт-Петербургской организации «Ночлежка» — они, кроме прочего, добились отмены уголовной статьи за бродяжничество.
Ведь понятно, что никакие запреты не помешают людям жить так, как они живут. Некоторые бродяжничают умышленно, некоторые — в силу обстоятельств, но пока что в мире примерно 100 млн бездомных. И можно только облегчить им жизнь. Сделать ее более человеческой.
Отношения общества к слабым — очень показательное. Только перепуганный, отчаявшийся и озлобленный жизнью (пусть и не по своей вине) человек будет презирать и осуждать тех, кто низко пал.
Видимо, мы стали добрее. Даже некоторые чиновники стали добрее. По крайней мере они думают о самых уязвимых.
И это поразительно, как необходим людям гуманизм. Еще недавно казалось, что каждый за себя, что человек человеку — хам и свинья, а прошло не так уж много лет, как в России появились благотворительные фонды, организации, и одни помогают больным, другие — бедным, третьи — жертвам домашнего насилия, и геям, и мигрантам.
Нам всем почему-то кажется, что мы живем в государстве, где всё дико и плохо, но ведь нет. Если люди помогают людям и тратят на это почти все свои мысли и чувства, и вот уже видны ясно результаты, то это же просто невероятно здорово.
В конце концов, среди «неприкасаемых» иногда оказываются такие люди, как Чарльз Буковски, который вел, мягко говоря, очень неприхотливый образ жизни. Но описал это совершенно гениально. Так что часто мы просто смотрим не с того угла. Или не смотрим вообще. Отказываемся даже думать, что жизнь есть там, где нет понятных нам критериев.
Не так давно вышел фильм «В диких условиях», который поставил Шон Пенн. Это биография молодого человека, Кристофера Маккэндлесса, который после университета отдал все деньги в благотворительную организацию и начал путешествовать автостопом. У Криса была идея жить без денег, перебиваясь случайными заработками (как настоящий бомж) и просто ездить по стране. Он, к сожалению, умер во время «Одиссеи на Аляску» — от истощения и холода. Но оставил дневник, по которому сделали книгу и сняли кино.
Жить в бедности и без дома — иногда несчастье, а иногда и философия. А временами и то и другое.
Иногда бездомные отвратительны, что уж там. Но, если честно, все люди иногда отвратительны.
