«Евроинтеграция стала фоном, на котором политики делят власть»

Для разблокирования ситуации Украине нужны не иностранные посредники, а готовность оппозиции к переговорам и конструктивному сотрудничеству с действующей властью. Об этом киевскому корреспонденту «Известий» Янине Соколовской рассказал лидер Народной партии, руководитель парламентского комитета по вопросам национальной безопасности и обороны Владимир Литвин. Именно он, будучи в 2004 году главой Верховной рады, сыграл роль арбитра и примирителя майдана и власти. За это, а также за выдающиеся личные заслуги перед страной в развитии государственного строительства он получил высшую награду — звезду Героя Украины.

— В Киеве на глазах происходит радикализация протестного движения. Захват административных зданий, жесткие стычки с представителями правоохранительных органов. Это скорее напоминает боевые действия. Как  остановить дальнейшую эскалацию насилия?

— Организаторам майданов нужно читать серьезные книги по психологии. Там написано, что любая толпа с каждым днем становится всё радикальнее. И чтобы те, кто претендует на роль лидеров, могли руководить, они должны быть радикальнее нее. Иначе массы будут рождать новых руководителей.

Радикализация происходит и сегодня. Все должны осознавать ответственность, требования должны быть в пределах здравого смысла и соответствовать правовым реалиям Украины. Революция всё не спишет. 

— У вас есть опыт преодоления противостояния власти и ее противников во время «оранжевой революции». Фактически вы стали примирителем враждующих сторон. Этот опыт применим сейчас?

— У украинских политиков, как провластных, так и оппозиционных, должно хватить ответственности и выдержки, чтобы найти приемлемое решение исходя из интересов страны, не привлекая посредников из-за границы. Есть очень много желающих поучаствовать в разруливании ситуации. Если мы на это пойдем, то мы — не субъект международного права, нас не будут считать нацией.

— Украинские политики, особенно оппозиционеры, говорят, что нынешний майдан спровоцирован давлением России.

— Неправильна сама постановка вопроса. У России есть своя политика и свое видение устройства мира. Их можно отрицать или не понимать. Сейчас же Россия просто наблюдает за происходящим на Украине. Понятна и ее обеспокоенность, потому что  любая украинская нестабильность не на пользу ни России, ни Европе. 

— Отсрочка украинской евроинтеграции — это надолго? В Киеве говорят — на полгода, в ЕС — до 2015 года.

— Нет ничего более долгосрочного, чем временные решения. Я думаю, в Киеве осознали, что нынешний  выбор весьма серьезен. Его нужно делать с учетом всех факторов. Только сейчас начали анализировать и учитывать предостережения, о которых говорили ранее, но не просчитывали.

Мы не прекращаем отношения с ЕС и его странами. Это было бы неразумно. Но когда говорят, что половина украинцев хочет в ЕС, нужно учитывать и интересы второй части общества. Мы же ее не эвакуируем из страны. 

Украина очень хорошо скроена, но плохо сшита. У наших людей разные симпатии, ориентиры, которые нужно учитывать. Взять, к примеру, вопросы морали. ЕС предлагает нам более свободные подход, чем мы привыкли. Этот фактор, может, не первостепенный, но весьма существенный — от нас требуют сделать цивилизационный выбор. А по сути, отказаться от целого пласта истории и традиций.

— Но ведь есть шанс, что в итоге Украина окажется меж двух огней — не попадет ни в Таможенный союз, ни в Евросоюз?

— Мало счастья, если ты зажат между двумя партнерами, между двумя геополитическими структурами. Это вопрос тонкой дипломатии и взвешенной политики — как поступить, чтобы не быть раздавленными.

Мы провозгласили внеблоковый статус и оказались еще и между НАТО и ОДКБ. Нам надо гарантировать нашу безопасность. Будапештский меморандум дал Украине политические гарантии безопасности за отказ от ядерного оружия, но это фикция. Он не имеет обязательного правового характера. Ответственность за суверенную Украину оказалась у политиков на втором плане при подписании этого документа.

— Нынешний майдан не похож на майдан-2004. Он не мирный, он бьется с милицией, его участников и журналистов бьет спецназ. Такое на Украине происходит впервые. А где же хваленая украинская толерантность?

— Политики, называющие себя вдохновителями и организаторами акции, теряют контроль. Нужен нормальный открытый политический диалог — ответственность власти и оппозиции за страну и за безопасность людей.

Всем нам, депутатам Верховной рады, нужно категорически осудить практику избиения людей и рассмотреть отчет Генеральной прокуратуры по этому вопросу. На майдан пришло новое поколение, не имеющее чувства страха, выросшее в независимой стране. На смену цветным революциям приходят сетевые, без ярко выраженных лидеров. Посредством информационных технологий идет процесс объединения больших масс протестующих, а молодежи, которая составляет большинство, свойственен радикализм, который нередко приводит к эксцессам.

— В Киеве говорят, что три бывших украинских президента — Кравчук, Кучма и Ющенко — сделали заявление, фактически поддержавшее майдан.

— Я внимательно читал это заявление. Я не нашел там поддержки майдана. Они возмущены тем, что была непропорционально применена сила к участникам акции. Сейчас каждый государственный деятель обязан говорить, что он на стороне народа.

— Оппозиция наконец-то сформулировала требования протестующих. Евроинтеграция в них — последний пункт. А майдан вроде бы поднимался ради нее. Почему это устремление ушло в тень?

— Евроинтеграция — это как спусковой механизм, открывающий шлюзы для общего недовольства. Дает о себе знать реакция на уничтожение малого и среднего бизнеса. Впрочем, сама по себе евроинтеграция не решает наших проблем. Хотя политики говорят, что завтра будет лучше, но никто не сообщает людям, что им сначала будет сложно, пока страна перестроится на новые рельсы.

Идет борьба за власть. Политики пользуются моментом, хотят досрочных выборов и пытаются выхватить кусок власти пожирнее. Оппозиция классически и традиционно валит всё на власть и рвет на себя полномочия.

— Во время майдана президент Украины часто находится за границей. Он, например, не отменил продолжительный визит в Китай.

— Это может рассматриваться как демонстрация уверенности и силы. Если бы президент сидел в кабинете, отказался от визитов, то сказали бы, что испугался. В любом случае будет повод для критики.

Парламент сейчас — само равнодушие на фоне показной активности и демонстративного негодования. Сессионный зал не реагирует, когда я говорю, что мы идем к силовому сценарию. Нет ни одного законного основания для досрочных выборов. Оппозиции можно предложить пойти путем Юлии Тимошенко, проделанным ею в 2007-м, когда она заставила соратников сложить полномочия, «обнулить» список, уйти на улицы и сделать раду недееспособной. Сейчас на митингах, которые вроде бы были за Тимошенко, о ней вообще не говорят. Ее судьба и евроинтеграция стали фоном, на котором политики пытаются делить власть.