Курс на милосердие

Я не возьмусь утверждать, что верно поняла те чувства и упреки, которые Игорь Мальцев бросил в своей статье «Корпорация немилосердия» в адрес западных докторов и отчасти — всех нас, тех, кто, занимаясь благотворительностью, позволяет западной медицине себя шантажировать.

Однако, если мое понимание правильно, то я соглашусь с каждым его словом — сделаю оговорку для резкого слова «шантаж», — но при этом замечу, что проблема мне представляется глубже и многогранней, чем о ней говорит автор. Каждая медаль имеет две стороны — и, похоже, эта медаль имеет не меньше восьми сторон, если, конечно, такая шутка допустима в данном случае.

Задумаемся, что мы имеем в России в области лечения смертельных болезней на данный момент?

Мы имеем высокотехнологичную медицину, которой на самом деле нет, и хороших врачей, существующих исключительно вопреки системе.

Не будем врать самим себе: во многих областях медицины наши результаты разительно отличаются от западных. В худшую сторону. Во многих — не отличаются, но страдания, которые переживают пациент и его семья, несопоставимы со страданиями пациента с тем же диагнозом где-нибудь в Германии. Скорость диагностики и лечения. Обеспеченность препаратами. Качество лекарств. Везде обнаруживаем разительные отличия не в нашу пользу. Сколько бы чиновники не рапортовали об обратном. Я вижу то, о чем говорю, каждый день.

Надо ли в этих условиях лечить детей за границей? Да, да и да!

Если мы не способны обеспечить беззащитного человека правом на жизнь в России, если здесь он обречен, мы обязаны лечить его за границей и желательно — за счет государственных денег, чтобы бюджет платил за неспособность тех, кто им управляет, расходовать деньги эффективно, создавая в России нормальную систему помощи тяжелобольным.

И если бы государство озаботилось этой проблемой, оно могло бы найти приемлемое решение в том числе и в собственных интересах. На той же полосе газеты «Известия», где была опубликована колонка Игоря Мальцева, российские и немецкие политологи задавались вопросом о том, как Россия может с выгодой для себя и своих граждан развивать отношения с Германией, используя зависимость последней от экспорта углеводородов.

 Да вот и ответ.

Было бы прекрасно, если бы «энергетическая сверхдержава» за счет регулирования цен на газ могла бы обеспечить — хотя бы вполовину — снижение цен на лечение в германских клиниках детей со смертельными диагнозами.

Если бы Россия и Германия договорились в преддверие Олимпиады о чем-то подобном, думаю, отношение многих российских матерей (и не только тех, кто непосредственно нуждается в такой помощи) к нашему государству значительно улучшилось бы. Только задумаются ли государственные мужи о таком простом, по-человечески понятном решении?

Еще раз — о главном пафосе статьи Игоря Мальцева. Сталкиваемся ли мы — те, кто лечит своих детей и кто помогает им собирать для этого деньги — с бездушной западной машиной по выкачиванию финансов? Тоже тысячу раз да! Это бизнес, живущий по своим законам.

Здесь есть и финансовые интересы, и непорядочные люди, и целые клиники, которые готовы лечить даже покойников. И если мы говорим — лечить (а иногда это единственный выход и единственный шанс), мы должны научиться отстаивать права наших детей, наших пациентов. Уверяю вас, ни одному немецкому пациенту не выставляется таких безобразных счетов и не дается такой удивительно размытой отчетности, какую дают большинству наших фондов немецкие клиники и их посредники (это касается клиник всех стран).

Ни одному умирающему западному пациенту не врут в глаза, что он завтра поправится — но легко врут нашим. Ни одного пациента не лечат от заведомо неизлечимого заболевания и не выкидывают на улицу перед смертью — кроме русских детей. Потому что западный пациент — это суд, адвокаты, штрафы, потеря репутации. А наш пациент — бессловесный кошелек.

Нас шантажируют? Да, признаемся, нас шантажируют. 

Но только потому, что мы пока плохо лечим и плохо защищаем от некачественного лечения нашего пациента. Я предлагаю учиться и тому и другому. 

Кроме нас, этих детей никто не защитит, к сожалению. И их родителей тоже. 

Александра Славянская — президент благотворительного фонда «Счастливый мир».