ЕР хочет ввести уголовное наказание за реабилитацию нацизма
«Единая Россия» возобновляет работу над законопроектом об уголовной ответственности за реабилитацию нацизма, внесенного в Госдуму еще в 2009 году. Об это «Известиям» заявил вице-спикер нижней палаты парламента Сергей Железняк.
Документ дополнял раздел УК о международных преступлениях новой статьей, предусматривающей наказание за отрицание или одобрение преступлений нацизма. Пока точные цифры по уголовным срокам в партии власти не называют, так как эту тему планируют вынести на широкое обсуждение с гражданским обществом.
В аппарате фракции пояснили, что в ближайшее время законопроект предполагается рассмотреть сначала в экспертном совете фракции «Единая Россия», а затем вынести на обсуждение профильных комитетов палаты.
Как рассказал вице-спикер, вернуться к рассмотрению законопроекта побудил инцидент, связанный с публикацией телеканалом «Дождь» опроса, в котором прозвучало сомнение в необходимости отстаивать блокадный Ленинград во время Великой Отечественной войны.
— Несмотря на то что редакция телеканала «Дождь» попыталась оправдаться за свой оскорбительный для десятков миллионов наших граждан опрос, подобное отношение канала к памяти павших во время блокады Ленинграда уже спровоцировало обоснованное возмущение в обществе, — уверен Сергей Железняк.
Он считает, что на СМИ лежит особая ответственность, так как они имеют возможность формировать общественное мнение и влиять на настроения своей аудитории.
— Мы должны воспитывать у нашей молодежи патриотизм, любовь к России, гордость за героическую историю нашего отечества. Именно такое отношение к родине демонстрировали наши великие предки в разные века. Считаю, что никто не имеет права подвергать сомнению величие и значимость подвига жителей и защитников блокадного Ленинграда, других городов и маленьких деревень, погибших и чудом оставшихся в живых, принижая тем самым их подвиг и унижая память о погибших, — говорит Железняк.
Член Совета по правам человека при президенте РФ, телеведущий Леонид Парфенов считает, что есть и другие масштабные исторические события, в отношении которых может быть лишь одна точка зрения.
— Из чувства национального самосохранения стоило бы ввести уголовную ответственность за отрицание преступлений советской власти против народа бывшего СССР и особо за отрицание катастрофы коллективизации, этого русского холокоста, — предложил Парфенов.
В свою очередь главный научный сотрудник Института социологии РАН, член СПЧ Светлана Айвазова полагает, что российское законодательство и так переполнено запретами и санкциями, и если и готовить такой закон, то парламентариям необходимо советоваться с общественностью и профильными инстанциями, среди которых, например, комиссия при СПЧ по исторической памяти.
— Народу нельзя запретить думать и размышлять о своем прошлом. А если уж сочтут необходимым разграничить размышляющих и оскорбляющих, то и критерии, пороги оскорбления необходимо четко проработать. И надо понимать, что закон будет добавочным к тем нормам, что уже действуют сейчас, — заметила Айвазова.
Сейчас в России пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики приравнены к экстремизму (в соответствии с п. 1 ст. 1 ФЗ от 25.07.2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»). Отслеживается и экстремистская литература, список которой ведет и постоянно пополняет Минюст. Например, в России запрещены любые издания «Майн Кампф». На экстремизм проверяют живопись и музыку.
К разграничению в будущем законе инакомыслия в исторических спорах и скрытой пропаганды фашизма призывает военный историк Сергей Кудряшов. Он полагает, что это будет непросто, потому что для определения, к какой группе отнести то или иное высказывание, может потребоваться целое расследование.
— Экстремизм порой просачивается и в ученое сообщество. Например, все мы читали и имеем множество примеров, что Гитлер не любил евреев. Однако есть книги, где на основе фальсифицированных фактов нас убеждают в обратном. Это экстремизм. Но разве можно это равнять с откровенной глупостью журналистов, неправильно поставивших вопрос. Задавая его, они не учли, что война шла на уничтожение и Гитлер осаждал Ленинград не для того, чтобы навязать его жителям лучшие условия жизни, — подчеркнул он.
