Следователям установят предельный срок

В Совете федерации хотят прекратить практику «заволокичивания» при возбуждении уголовных дел, которой часто пользуются дознаватели, когда к ним поступает заявление о совершении преступления. Для этого сенаторы подготовили и в ближайшее время внесут в Госдуму законопроект (копия есть у «Известий»), устанавливающий предельный срок доследственных проверок, рассказал «Известиям» один из авторов инициативы член СФ Константин Добрынин (законопроект готовился совместно с сенаторами Андреем Клишасом и Вадимом Тюльпановым). 

Законопроект необходим для того, чтобы кардинально изменить сложившуюся ситуацию, когда, по разным оценкам, до 50% и даже более поданных заявлений после нескольких отказов в возбуждении уголовных дел и последующих обжалований, что может тянуться даже годами, в итоге оседают в архивах, так и не дождавшись начала расследования, пояснили «Известиям» в верхней палате парламента. По сведениям сенаторов, уже сложилась практика, когда следователи стараются не возбуждать дела по тем заявлениям, по которым есть хотя бы минимальная возможность дать отказ. Именно поэтому законодатели собираются внести изменения в ст. 148 УПК и прописать там, что после второго отказа в возбуждении дела, в случае если он незаконен или необоснован, прокурор может отменить это решение и начать уголовное производство.

— Мы говорим о том, что проверка сообщения о преступлении не должна подменять собой предварительное расследование и время ее проведения не может быть бесконечным и бесконтрольным, так как это ведет к злоупотреблениям, нарушает конституционные права граждан и принцип разумного срока уголовного судопроизводства, — сказал «Известиям» Добрынин — К тому же сама доследственная проверка должна перестать носить формальный характер, тогда уголовно-процессуальный закон перестанет быть дышлом, которое поворачивают куда угодно, лишь бы ничего не расследовать.

Статистика показывает, что в стране практика затягивания доследственной проверки с целью не возбуждать дела сегодня процветает: за минувший год по 12 млн поданных заявлений о преступлениях было возбуждено только 7,2 млн уголовных дел, иллюстрирует ситуацию Добрынин, ссылаясь на данные, приведенные на коллегии Генпрокуратуры в 2013 году.

Речь идет о тех преступлениях, с которыми сталкиваются и бизнес, и рядовые граждане. Последние — даже в большей степени, пояснили авторы.

Член комитета Госдумы по гражданскому, уголовному и арбитражному законодательству Рафаэль Марданшин согласен с тем, что предложенный законопроект действительно нужен. Депутатам сплошь и рядом приходится сталкиваться с подобными ситуациями, поскольку к ним часто приходят просьбы от граждан вмешаться в очередной вопиющий случай, когда дознаватели находят любые причины, чтобы не начинать уголовное производство. Порой приходится обращаться лично к руководству Следственного комитета, отметил парламентарий. 

— Думаю, эта поправка будет стимулировать следователей по-настоящему  внимательно относиться к поступающим заявлениям и тщательнее их рассматривать. Сегодня порой это довольно поверхностно. Ведь, скажем прямо, бывает им просто не очень хочется этим заниматься. Ну и не надо забывать о коррупционной составляющей — известны случаи, когда за то, чтобы возбудить уголовное дело, от заявителя требуют поощрения, — сказал Марданшин.

Председатель московской коллегии адвокатов «Князев и партнеры» Андрей Князев не видит смысла в таком законопроекте. По его мнению, проблема всё же больше в сфере правоприменения, а не законодательства.

— По-моему, это законопроект, который призывает изменить правоприменительную практику. Я не уверен, что это самая назревшая проблема сейчас, — сказал Князев.

Председатель Национального антикоррупционного комитета (НАК) Кирилл Кабанов считает, что законопроект действительно может быть полезным, поскольку «есть и недоработки следствия, и коррупционные истории». Однако он настаивает на публичной дискуссии по этому вопросу, в том числе с участием следователей и надзорных органов, поскольку непонятно, как в итоге всё будет работать на практике.

— А вдруг мы в результате наоборот получим систему, при которой на человека невиновного смогут вот так возбудить уголовное дело. Нужно четко понимать: сначала нужно нарисовать практическую модель правоприменения и только потом уже принимать решение, — считает Кабанов.