Опрос «Известий»

Сегодня российские власти прилагают большие усилия по продвижению высокотехнологичной медицины. А вы как думаете, достаточно ли продуктивно развиваются в нашей стране новейшие методы диагностики и лечения?

Надежда Федькова, первый вице-президент компании «Бинг Хан»
Безусловно, новые методы диагностики и лечения в России развиваются, но все же не так быстро, как хотелось бы. Сегодня мы отстаем от западных стран в ряде направлений лет на десять. Зачастую это определяется несовершенством законодательной базы, которая тормозит внедрение новейших технологий в отечественную практику. Также в нашей стране пока недостаточно сильна образовательная база — иногда сами врачи не хотят повышать уровень своего профессионализма и отказываются от дополнительных курсов повышения квалификации, участия в конференциях международного уровня, тренингах. Порой только потому, что не владеют на должном уровне иностранными языками, в связи с чем не имеют возможности полноценно участвовать в дискуссиях с западными коллегами.

Юлия Скороходова, председатель правления Ярославского Конвеншн Бюро
Мой опыт как организатора международных медицинских конференций и общение с лидерами здравоохранения свидетельствуют в первую очередь о том, что в высоких медицинских технологиях мы еще далеко не вышли на передовые позиции. Особенно это касается проблем диагностики, где нам не хватает не только современного оборудования, но и специалистов, которые знакомы с новыми технологиями.
И если в столице и крупных областных центрах эта разница выглядит не такой существенной, то в небольших городах, а уж тем более в сельской местности большинство достижений современной медицины вообще недоступно для пациентов.

Елена Морозова, специалист по питанию, генеральный директор Клиники похудения
Сегодняшняя российская медицина имеет очень четкое разделение на прогрессивную и регрессивную. Далеко не все больницы могут похвалиться своим оснащением. Изношенный и даже ветхий фонд медицинских учреждений на периферии, несоответствие современным нормам размещения пациентов (по-прежнему есть палаты на 6–8 человек), отсутствие элементарных гигиенических норм (например, один туалет на 18–20 больных в урологическом отделении), невозможность поддерживать тело в чистоте (отсутствие горячей воды в роддомах) не вселяют оптимизма.
То, что давно является нормой за рубежом, для нас почти чудо. Старые системы электроснабжения не способны поддерживать адекватное напряжение для новейшего оборудования. Не хватает современных машин скорой помощи. Очевидно, что необходимо строительство новых больниц, поскольку ремонт и переоборудование старых клиник — дорогое удовольствие, которое, к сожалению, не делает их современными.
Сегодня оснащаются прогрессивным оборудованием в основном столичные, областные и новые медцентры или, согласно федеральным программам, определенные отделения, поэтому можно увидеть в одном медучреждении на одном этаже новейшую технику, а на другом — запустение. Зачастую периферийным больницам не до нанотехнологий — им бы крышу перекрыть.
И еще. Для того чтобы быть равными в современном быстро меняющемся мире, понимать и развивать новые технологии, нашим врачам необходимо знать языки, чтобы на равных участвовать в конференциях, спорить, отстаивая свое мнение и достижения.
Для этого медицина и образование должны вернуться на приоритетные места в государственном планировании.
Обидно, когда оснащение рядового госпиталя Израиля можно сравнить с оснащением крупнейшего федерального центра в столице, а Турция, которая никогда не была лидером в области медицинских технологий, приглашает на диагностику рака россиян.

Екатерина Кафарская, директор по развитию диагностической лаборатории ChromsystemsLab
Несомненно, в настоящее время заметен процесс возрождения отечественной медицины. Многие государственные больницы оснащаются современным, высокотехнологичным оборудованием, которое позволяет диагностировать многие заболевания на ранней стадии, тем самым продлевая жизнь гражданам России.
Пока, к сожалению, процесс возрождения касается в большей степени крупных российских городов. Но я думаю — это дело времени. Мне кажется, что сегодня российской власти необходимо продолжать продвижение высокотехнологичной медицины, в том числе и в глубинке, и в отдаленных регионах.

Елена Топалева-Солдунова, член Общественной палаты РФ, директор АНО «Агентство социальной информации»
С одной стороны, делается вроде много и нареканий со стороны граждан на качество оказания ВТМ (высокотехнологичной медпомощи) в последнее время стало гораздо меньше. С другой стороны, меня, как и многих коллег, пугают последние инициативы властей о введении неких законодательных актов, запрещающих закупку медицинского оборудования за рубежом. Специалисты говорят, что пока отечественных аналогов такому оборудованию не существует, а это значит, что пациенты будут страдать, не получая должного лечения и помощи. Безусловно, сначала надо принимать решение о производстве всего необходимого в собственной стране, а потом уже отказываться от импорта.
Еще есть проблема в софинансировании операций ВТМ. Сейчас, если пациент имеет право на квоту из бюджетных средств, он получает совершенно определенный набор лекарств, услуг, оборудования. А если он выбирает более дорогое лечение (и при этом сам или при помощи благотворительного фонда, например, готов за это доплатить) — сделать этого не может! Потому что нет механизма, регулирующего совместную оплату операции как из казны государства, так и из частных рук. Об этой проблеме говорят уже много лет, а решение так и не найдено.

Михаил Ласков, врач-онколог клиники «Европейский медицинский центр»
На собственном опыте могу сказать, что в этом году высокотехнологичная медицина стала куда менее доступна гражданам. Вот один из примеров, который не дает мне покоя уже несколько недель. Раньше дети с опухолями мозга получали ВТМ по квотам, под которые подходили десятки вариантов заболевания. Сейчас из всех видов операций оставили только два вида. И теперь удалить ребенку обычную опухоль мозга (если слово «обычная» уместно, когда речь идет о смертельно больном малыше) в клинике федерального значения — Институте нейрохирургии имени Бурденко — невозможно. Теперь это должны делать по ОМС в районных больницах. Но кто и как будет проводить там операции — непонятно. Там же нет никаких условий для таких операций!.. Насколько я знаю, коллеги из благотворительного фонда «Подари жизнь» пока решили эту проблему только одним путем — фонд полностью, по коммерческим расценкам, оплачивает такие операции за счет благотворителей. А квоты так и остаются неиспользованными в фонде ОМС.