Визит на высшем уровне в Китай завершен, и, судя по тем договоренностям, которые достигнуты, его результаты имеет смысл оценивать с прицелом на будущее.
Исторический горизонт этого будущего определен: 30 лет, исходя из сроков действия газового контракта. Но в тени этой «сделки века» оказалось множество важных деталей.
Прежде всего, страны сделали еще один шаг к военно-политическому союзу, при этом не создавая никаких военных блоков или новых организаций. Его контуры сегодня в целом можно уже отчетливо увидеть: это схожее геополитическое видение, это желание утвердить свой статус в новой мировой конфигурации, это и сотрудничество в области производства продукции двойного назначения, это даже совместная подготовка кадров за счет поэтапного создания российско-китайского университета, и даже участие китайской стороны в сооружении Московского метрополитена.
Конечно, самое большое внимание привлечено к газовому контракту, поскольку через него легче всего оценить тональность взаимоотношений: выгоден ли этот контракт для России, выиграли мы или проиграли?
Давайте признаемся, что всех параметров контракта никто, кроме особо посвященных людей, не знает. Да и нужно быть действительно высококлассным специалистом, чтобы оценивать экономическую выгоду от подобных сделок на перспективу в десятилетия. Поэтому будем исходить из общеизвестных цифр, а они таковы: Россия поставляет в Китай 38 млрд куб. м. газа в год. Всё это названо «сделкой века» и «самой большой стройкой в мире на ближайшие четыре года» общей стоимостью $400 млрд.
Как обычно, цена за кубометр газа не объявлена, но очевидно, что она находится в пределах $350–360, что значительно выше той цены, которую первоначально хотела китайская сторона, и ниже той, которую предлагала российская. Здесь как раз всё, как и ожидалось: торги остановились на средней цене.
И эта цена, скорее всего, находится на пределе окупаемости, поэтому сиюминутной экономической выгоды здесь ожидать не приходится. И всё же выгода есть, и если сделать всё по уму, она окажется весьма значительна. Дело не только в инвестициях, которые с российской стороны оцениваются в районе $55 млрд плюс к этому авансовый платеж или кредит Китая, превосходящий как минимум $20 млрд, но в создании той инфраструктуры, которая призвана стимулировать общий рост Дальнего Востока России. Трубу надо не только еще достроить, но и обслуживать, готовить кадры в самых разных областях, развивать региональное производство.
Здесь важно и качество человеческого капитала в этих регионах. Таким образом появляются реальный стимул и, главное, средства развивать науку, производство и образование в Приамурье и далее в Приморском крае. Всё это парадоксальным образом стимулирует развитие российского Дальнего Востока.
Но вот главный тезис сторонников сдержанного развития отношений с Китаем: Россия попадает в полную зависимость от Пекина. Теперь мы накрепко, на десятилетия, на миллиарды долларов привязаны к Китаю.
Тезис, признаться, странный, хотя и очень популярный, если вспомнить о том, что в мире давным-давно существует разделение труда и каждая страна выживает за счет того, что может производить и чем богата. Если развернуть этот тезис в другую сторону, то окажется, что Китай на 30 лет сунул свою голову в ярмо и теперь будет обязан покупать у России газ, а еще и нефть на десятилетия вперед, несмотря на возможные изменения конъюнктуры рынка, флюктуации цены, да и вообще политические изменения в связи со сменой правительств и лидеров.
Как ни странно, ни в китайских официальных газетах, ни в китайском секторе интернета таких рассуждений в массовом порядке не встретишь. Основная тема здесь — размышления о том, как удачно позиционирует себя Китай в отношениях с Россией, что выигрывает, как сможет распоряжаться новыми технологиями, энергоресурсами и еще более тесными стратегическими связями с Россией.
Так произошел ли «восточный разворот»? Думается, да, но отнюдь не на этой встрече. Всё случилось значительно раньше. Страны активно двигались навстречу друг другу в течение как минимум последних 10–12 лет, начиная с договора 2001 года, который заложил основы нынешнего стратегического взаимодействия. Нам очень хотелось сделать что-то вместе, причем глобальное, решительное, яркое, чтобы весь мир заговорил. Но для этого нужен был повод, а еще — подходы друг к другу, понимание психологии и интересов партнера. В известной степени всё это напоминало ухаживание молодой пары друг за другом: обоим партнерам известно, чем это всё закончится, но сначала нужно «получше узнать друг друга», в том числе предпочтения и антипатии, манеру поведения, научиться понимать партнера.
То есть изначально и Россия, и Китай были готовы подойти друг к другу вплотную, но делали это с осторожностью, тщательно избегая любых болезненных тем и неприятных воспоминаний. Собственно, в официальной формуле это и звучало как «долгосрочные стратегические отношения, основанные на взаимном доверии».
Интерес был не только экономический, но именно стратегический.
Обе страны стремятся занять подобающее место в конфигурации международного пространства. Обе страны чувствуют, что их недооценивают, а иногда просто «зажимают и не пускают». Нет, ни в коем случае не стоит понимать, что страны дружат против кого-то (хотя инфернальная тень США постоянно присутствует где-то рядом), но скорее объединяются на основе общих целей, исторических обид и стремления пересмотреть правила того политического мира, в создании которого они не участвовали.
Укрепление отношений с Китаем для России отнюдь не означает полноценного «разворота на Восток», в лучшем случае — на Китай. Как раз чем теснее мы сближаемся с Китаем, тем сложнее нам будет развернуться на Восток всем корпусом. Многие страны Восточной и Юго-Восточной Азии, развивая торговлю с Китаем как с главным и неизбежным партнером, выражают опасения ростом его экономической мощи и политических амбиций.
Теперь Китай, в отличие от заветов Дэн Сяопина, не идет медленными шагами и не «сидит, не высовываясь». За последние несколько лет Китай, который всегда стремился показать себя как сторонник решения всех конфликтов только мирным, к тому же переговорным путем, оказался опутан цепью конфликтов и проблем.
Япония — один из крупнейших инвесторов и торговых партнеров Китая — вновь оказалась на позициях ненавистного врага из-за конфликта вокруг островов Сэнкаку (Дяоюйдао), а это тотчас сказалось и на экономической составляющей. В 2012 году Китай и Япония наторговали на 334 млрд, а в 2013-м — уже на 312 млрд.
Вот и Вьетнам резко выступил против Китая, а ведь именно Поднебесная остается крупнейшим торговым партнером Вьетнама с оборотом более $50 млрд. Если в 2012 году инвестиции во Вьетнам составили $371 млн, то в 2013-м — уже $2,3 млрд в 977 проектов — небывалый рост.
Но пока Вьетнам собирается подать заявление в постоянную палату третейского суда в Гааге на Китай из-за продолжающегося спора в Южно-Китайском море, а вьетнамцы громят китайские предприятия на своей территории.
Помимо этого есть и конфликт с Филиппинами, Брунеем, Южной Кореей. То есть оказалось, что Китаю нужны новые союзники, умеющие мыслить глобально, дерзко и с достаточной долей вежливости по отношению друг к другу.
Несмотря на свои амбиции, ни Россия, ни Китай не могут стать единоличным мировым лидером, и вопрос отнюдь не в состоянии экономики, а именно в способности реально влиять на решение судеб мира, в политическом умении контролировать мировые процессы. Сейчас Россия и Китай выходят на уровень стратегической взаимодополняемости, и пока мы являемся компонентами общей системы, любые реальные и потенциальные конфликты будут вторичны относительно глобальной цели получения доминирующей позиции в мире.
Чтобы продлить устойчивость этой конструкции, надо поддерживать очень высокий темп развития отношений, изобретать всё новые и новые формы сотрудничества, что в дальнейшем делать будет всё сложнее. Поэтому и сделки носят глобальный характер и заключаются на десятилетия вперед. Но всё же думается, что основные неожиданности от российско-китайского партнерства еще впереди.
Совсем недавно Пекин провозгласил тезис о «китайской мечте»: восстановлении исторического статуса и могущества Китая. У России есть схожая мечта, и, судя по всему, страны начали осуществлять свои мечты вместе.
Автор —заведующий отделением востоковедения НИУ ВШЭ, профессор
