«Кому-то очень хотелось спровоцировать власть на кровопролитие»

— Леонид Иванович, в чем причина массовых демонстраций в Сухуме? Какие требования выдвигают митингующие к вам, к президенту, к власти в целом?

— Нынешние события — это рецидивы выборной кампании 2004 года (тогда за кандидата Рауля Хаджимбу, ставшего ныне одним из лидеров оппозиции, активно агитировали российские политики, но победу одержал другой кандидат — Сергей Багапш, что привело к массовым акциям протеста в Сухуме. — «Известия»). Именно тогда произошел серьезный раскол в обществе, а раз есть раскол, значит, можно обращать на него внимание, часто в гипертрофированной форме, ради политических очков.

Хотя проблем, конечно, достаточно. Самая очевидная: война 1992–1993 годов нанесла нам ущерб на $15 млрд, немалые финансовые потери принесла и последующая экономическая блокада. Но в последние годы ситуация стала меняться. Требования о реформировании системы власти высказывались и нами (нынешней политической элитой республики. — «Известия») в 2003–2004 годах. К сожалению, процесс этот идет очень медленно. В этом есть, конечно, вина и предыдущего парламента, и нынешнего, и президентов. Кроме того, пошли серьезные денежные вливания со стороны России, которые помогают социально-экономическому сектору республики и которые многие бы хотели поставить под свой контроль.

Для Абхазии это очень серьезная сумма — порядка 25 млрд рублей. Но и это несравнимо с потерями от войны. У людей в республике жизнь складывается по-разному, сильный поствоенный синдром, лечением которого никто не занимался. Отсутствуют достойные рабочие места для молодежи, да и для людей других возрастов. Это целый комплекс серьезных проблем, но нельзя исключать и чисто политическую борьбу.

— Давайте поговорим про вливания в социально-экономический сектор. Одна из самых распространенных сейчас в Абхазии причин недовольства — это установленный в 500 рублей размер пенсии, при многомиллиардной помощи из России бюджету...

— Эти миллиарды идут на объекты инфраструктуры, мы не можем эти деньги использовать для других целей. Пенсии формируются из отчислений работающих граждан. Да, пенсия 500 рублей. Но, извините, 32 тыс. наших жителей получают полную российскую пенсию (это цифра близкая к 2 млрд рублей ежегодно). Более того, я лично сотни раз обращался ко всем тем, кто не имеет других источников дохода, кроме этой пенсии, сообщать об этом правительству. У нас есть специальные фонды поддержки, которые еще минимум тысячу рублей в месяц могут обеспечить. Есть разные виды продуктовой помощи, так что, на 500 рублей никто не живет.

— И тем не менее сама сумма в 500 рублей выглядит не очень красиво.

—Пенсионеров у нас более 50 тыс. И если взять тех, кто получает ветеранскую пенсию, — прошедшие нашу недавнюю войну, инвалиды, орденоносцы, семьи погибших, — там совсем другие деньги фигурируют. Инвалид первой категории получает порядка 10 тыс. рублей. 500 рублей получают в основном те, кто еще и получают российскую пенсию в полном объеме.

— Вернемся к политической ситуации. Кто из стремящихся во власть может стоять за митингами, собирающими значительную долю населения республики?

— Это сборная различных партий и движений, интересы которых на данном этапе совпадают и сводятся к смещению действующей власти. Дальше у них уже могут возникнуть противоречия, но сейчас они вместе попытались совершить государственный переворот.

— Сейчас в любой подобной ситуации ищут заграничный след. В Сухуме тоже?

— Оно бы легче всего было — на кого-то списать. Но не хочется верить.

— Но и в то, что люди вышли сами по себе, тоже не верите?

— Так не бывает. Вот люди взяли и вышли сами по себе — да это сказки. Есть организации, которые действуют здесь и могут вывести людей. Проблема здесь.

— И как же ее решить? Власть готова на уступки?

— Я считаю, что мы с честью вышли из первого дня противостояния. Потому что — и я могу уверенно это заявлять — всё шло к тому, чтобы спровоцировать власть на кровопролитие. Кому-то этого очень хотелось. Сейчас идет переговорный процесс. Да, получилось так, что процесс идет с участием российских представителей. Лучше, если бы мы сами могли решить свои противоречия, но не вижу никакого неудобства. Надо быть готовыми к компромиссу.

— Какого рода компромисс? Роспуск парламента и отставка правительства, о которых как о состоявшемся факте уже поспешили сообщить некоторые абхазские блогеры?

— Это их мечтания. Кто распустит парламент? Пусть они Конституцию почитают.

— А правительство?

— Правительство может быть распущено в любой момент по указу президента.

— Но он еще не сделал этого?

— Нет, конечно. Это обсуждалось. Обсуждение закончилось штурмом Дома правительства и попыткой переворота. Надо возвращать все в конституционное поле. Это неконструктивно.

— Но ведь вы сами признаете, что претензий к властям немало. Навскидку, из того, о чем говорят в Сухуме: почти загубленные сельское хозяйство и промышленность...

— Для развития сельского хозяйства нужны длинные деньги. На тех кредитах, которые дают сейчас банки под 20% годовых, никакого сельского хозяйства не вытянуть. Всё в трубу уйдет. Правительство Абхазии субсидирует сейчас сельскохозяйственную деятельность. Пока не в достаточных объемах, но работает. Надо решать и с промышленностью. Пока даже отверточную сборку, скажем, автомобилей, не выйдет наладить. Нет рынка сбыта. У нас республика маленькая, мы тут всё не продадим, надо развивать международные связи. Да, нас критикуют за неразвитую промышленность, но ты не просто критикуй — ты скажи, как надо. Если я увижу, что у тебя получается, ты умеешь, я сам тихо уйду.

— Из премьерского кресла?

— Из него. Если увижу, что человек толковый и на месте.