Из британской политической традиции нам известно о том, что у Британии нет вечных союзников и постоянных врагов, вечны и постоянны только ее интересы. Этот принцип внешней политики, сформулированный лордом Пальмерстоном, в российской традиции принято цитировать несколько критически, подразумевая основанную на нем технологию разделения и властвования, как правило осуждаемую. В ответ принято приводить слова императора Александра III о союзничестве России со своими армией и флотом.
Между тем произошедшие за последние четверть века события в мире, и особенно разворачивающийся на наших глазах украинский кризис, подводят к тому, что России полезно взять на вооружение принцип постоянства внешнеполитических и мирополитических интересов. Речь в данном случае идет о выверенности и системности внешнеполитической доктрины страны, постоянство и последовательность которой должны закладываться на десятилетия. В противном случае, как показывает практика 20 лет и актуального момента, Россия будет продолжать попадать в сложные ситуации и даже ловушки, обусловленные реактивным характером своей политики на мировой арене.
Внешняя политика — это системная выверенность и основательность. Во внешней политике, тем более мировой державы, важны последовательность и предсказуемость. И здесь явно нет места эйфории и ситуативным решениям без просчета долговременных последствий.
Особенно важны все эти качества внешнеполитической доктрины в ситуации кризисов, подобных нынешнему украинскому. И если посмотреть на отдельные шаги российской дипломатии, некоторые угрозы недооцениваются. В частности, речь идет о происходящих на фоне ситуации на Украине событиях на Ближнем Востоке.
Как известно, на прошлой неделе резко дестабилизировалась ситуация в Ираке, где боевики так называемого «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ) прокатились по стране огненным маршем по направлению к Багдаду. Чтобы был понятен контекст происходящего, достаточно вспомнить две инициативы со стороны Ирана: во-первых, угрозу обвалить цену на нефть до $20, когда будут сняты санкции, и во-вторых, предложение Европе о поставках иранского газа, последовавшее сразу за тем, как санкции начали вводиться в отношении России. И то, и то, очевидно, крайне невыгодно России. Но от потенциального обвала цен на нефть пострадала бы еще Саудовская Аравия.
И что мы видим?
Как только из-за ситуации на Украине окончательно нашла коса на камень в отношениях России и США, а США, в свою очередь, объявили о полном снятии санкций с Ирана, на границе Сирии с Ираком резко активизировались боевики ИГИЛ. И как только это случилось, визит в Саудовскую Аравию нанес министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. Причем встретился он там с принцем Мукрином, который занимает бескомпромиссную позицию в отношении Ирана и шиитов в регионе.
Как результат деятельности ИГИЛ в Ираке — цена нефти подскочила до $104 за баррель. Можно ожидать дальнейшего роста цены по мере эскалации напряженности в регионе, особенно когда в конфликт в Ираке активно вмешается Иран при поддержке США, которая уже фактически обещана.
С одной стороны, России и вроде бы хорошо. Цена растет, бюджет цветет. Но с другой — международные аналитики задаются вопросом: а каково будет России противостоять вместе Ирану и США, да еще и с таким ненадежным тактическим союзником, как Саудовская Аравия?
Ведь совсем недавно, еще полгода не прошло, как во всеуслышание высказывались подозрения, что теракты в Волгограде были спланированы и организованы с территории Саудовской Аравии и Катара. Но даже если опустить этот момент, а взять саму ситуацию втягивания России в конфликт с США и Ираном, возникает закономерный вопрос: зачем?
Тем более на фоне ситуации на Украине.
Теперь о ситуации с Украиной в контексте внешнеполитических принципов и приемов. Украинский кризис, обернувшийся кровавой бойней на юго-востоке, в полной мере обнажил слабые места российской внешней политики. Самый главный недостаток ее состоит в том, что она слабо соответствует статусу России как мировой державы. Россия как мировая держава призвана удерживать мир от скатывания в хаос и дестабилизацию. Особенно свой ближайший мир, то, что до сих пор принято называть постсоветским пространством.
России нельзя пытаться действовать, как действуют на мировой арене США или некоторые игроки на Ближнем Востоке. Любые попытки дестабилизировать ситуацию где-то, чтобы решить свои геополитические или экономические задачи, приводят к тому, что ситуация начинает развиваться неконтролируемым образом.
Это происходит потому, что у России нет таких инфраструктур и ресурсов, какие годами и десятилетиями выстраивают США, а также потому что в игру включаются другие игроки, преследующие свои интересы, и в итоге переворачивают доску.
Американский политолог Джефри Манкофф в своей недавней статье в журнале Foreign Affairs довольно убедительно показывает, что все усилия России по поддержке дестабилизации сопредельных стран и непризнанных государств приводили к снижению ее влияния на постсоветское пространство.
Природа, как известно, не терпит пустоты. И если нет стабилизирующих усилий со стороны России на постсоветском пространстве и в регионах, в долговременном сотрудничестве и союзничестве с которыми Россия заинтересована (прежде всего Средний Восток и Центральная Азия), там закономерно появляются другие геополитические игроки со своими интересами, зачастую не совпадающими с российскими.
В связи с этим ряд аналитиков стал предупреждать об опасности скатывания России к положению лимитрофа. Под этим определением имеется в виду опасный соблазн занятьcя извлечением геостратегической ренты с противоречий глобальных и региональных игроков и положить эту задачу в основу Большой стратегии. То есть, как бы ни хотелось использовать это сравнение в негативном ключе, нельзя превратить Россию в Украину по тому лекалу, как это сделали США и ЕС.
Бессмысленно и вредно пытаться «разводить» и расщеплять ЕС и США, пытаться примыкать к Европе в противостоянии Америке, заключать тактические союзы с монархиями Залива, чтобы создать проблемы гегемону на Ближнем Востоке и т.п.
Российский способ действия должен быть принципиально иным. России необходимо внутри себя начать полностью жить своим умом — прежде всего в плане технологического и промышленного развития, разгона экономики. Одновременно следует на абсолютно равноправных и справедливых условиях предлагать такой способ развития, с опорой на Россию, странам бывшего СССР, Центральной Азии, Ирану, Восточной Европе, да и всем, кто пожелает.
Нужно стать стабилизирующим фактором в мировых делах, не позволять раздергивать ситуацию в мире. Стать эдаким русским медведем, наводящим державный порядок в лесу. Ну и, безусловно, нужно посылать сигналы США, что Россия готова к взаимно уважительному диалогу.
Державность против лимитрофности. Такой, как представляется, должна быть внешнеполитическая доктрина России.
