Визит Франсуа Олланда в Москву, названный мировой прессой внезапным, немедленно вызвал ассоциации со столь же молниеносным визитом в августе 2008 года предыдущего французского президента Николя Саркози.
На первый взгляд сходство налицо. Налицо показавшееся «неожиданным» проявление политической (и военной) воли со стороны России, последующая реакция «свободного мира» и, как следствие, новое напряжение отношений между Востоком и Западом. Это напряжение снимается за счет смелой челночной дипломатии Франции, благо ее внешняя политика исторически демонстрировала голлистскую гордость и независимость.
Однако это только на первый взгляд.
В 2008 году Саркози сделал большой подарок себе, Франции и всему западному миру, признав свершившиеся факты. К тому времени, когда он прибыл в Москву, военная победа Россией была уже одержана, Саакашвили двинулся вниз по склону политического Олимпа, а Грузия навсегда потеряла надежду воссоединиться с Абхазией и Южной Осетией, даже при другой, самой распрекрасной власти.
Даже старина Маккейн, в разгар американской президентской гонки заявивший «Сегодня мы все грузины», прекрасно понимал, что происходит. Несмотря на информационную войну против России, западные СМИ с третьего дня конфликта стали употреблять термин core Georgia, то есть собственно Грузия, подразумевая территорию за вычетом Абхазии и Южной Осетии.
Всё, что нужно было сделать посреднику, ― это согласовать документ, пункты которого победитель военного конфликта и так собирался исполнить, а побежденный одним пунктам мог лишь радоваться, а другим не имел силы воспрепятствовать. И Саркози, воспользовавшись ситуацией, подлатал свой рейтинг и продемонстрировал ЕС и США, что ничто голлистское ему не чуждо.
Хотя и ненадолго, но тогда ситуация разрешилась практически ко всеобщему удовольствию. Победивший в ноябре того же года Обама провозгласил «перезагрузку», Саркози обрел возможность дерзить Меркель, та, в свою очередь, ― дружить с Россией, а Россия получила 5 лет внешнеполитического спокойствия, которым могла бы воспользоваться и получше, но это уже совсем другая история.
Сегодня всё иначе. Понятно, что конфликт, выражаясь по-молодежному, напрягает всех. Но ясного решения, которое бы всех устроило, пока не видно. Отказ от Крыма Россией даже не рассматривается, однако развитие полуострова наталкивается на известные сложности. Отказ от Крыма для любого политического лидера Украины эквивалентен политической смерти, однако и вернуть его нет ни малейшего шанса.
Более того, Запад так вложился в «европейский выбор Украины», противостоящей «агрессивной России», что отступать как-то неудобно. Разумные аргументы западных аналитиков о том, что за такой выбор Европе придется заплатить слишком дорого (причем в прямом, денежном, смысле слова), тоже не могут стать основой для решения. Разумные компромиссы были бы допустимы, если бы на Украине их с порога не отметали местные ультрас и если бы в затылок политическому истеблишменту ЕС не дышали евроскептики и правые.
Соединенные Штаты могли бы и наплевать на Украину. Последняя ястребиная резолюция палаты представителей по большому счету свидетельствует о том, что американским политикам незалежная глубоко безразлична, их больше волнует, что Европа способна отказаться от своего участия в противостоянии с Россией, причем с тихого благословения уходящего американского президента, которому будет только приятно уколоть противостоящее ему американское углеводородное лобби.
Это всё больше и больше напоминает игру с нулевой суммой, в которой выигрыш одного неминуемо отражается негативно на нескольких остальных участниках, так что никакие коалиции или договоренности в конечном счете не дают возможность выиграть всем.
Взять хотя бы ситуацию вокруг «Южного потока». Меркель не хочет пускать еще одно щупальце «Газпрома» в Европу (Германии вполне хватает «Северного потока»). Таким способом она обеспечивает свое доминирующее положение в ЕС, делает его еще более устойчивым и давит на страны «южного бунта» ― Венгрию, Сербию и Австрию.
И что же?
«Газпром» немедленно вступает в сговор с Турцией, благодаря которому та наотрез отказывается даже рассматривать возможность пропуска танкеров с американским СПГ через Босфор для поставки газа Украине. Недовольство правительств Венгрии и Сербии усиливает позиции евроскептиков, от действующего премьера Британии Дэвида Кэмерона до набирающей день ото дня политический вес Марин Ле Пен.
И это вынуждает президента Олланда действовать, минимизируя ущерб для себя. Если он не повысит роль Франции в международных делах прямо сейчас, то в 2017 году президентский пост будет разыгрываться между Саркози и Ле Пен. Не исключено, что в этом случае испарятся все имевшиеся до сих пор разногласия между Ле Пен и лидером партии независимости Соединенного Королевства Найджелом Фараджем. Перспектива их союза заставит Кэмерона усилить давление на Брюссель и Берлин, и под угрозой окажется безоговорочное германское лидерство в ЕС.
Стало быть, следующий ход за Меркель, и так по кругу…
Не стоит ждать от визита Франсуа Олланда какого-то чудесного спасения из нынешней непростой ситуации. Игра с нулевой суммой будет продолжаться. В годы холодной войны было два игрока, сейчас их много, но это ничего по большому счету не меняет. Согласно теории игр, рациональное поведение состоит в том, чтобы минимизировать ущерб для себя, оставив надежду на искреннее и плодотворное сотрудничество с кем бы то ни было.
Есть, на мой взгляд, смысл задуматься еще вот о чем. Президент в своем послании ясно дал понять, что курс на свободу предпринимательства является одним из условий того, что Россия выдержит внешнее давление. Но это неизбежно ухудшит ситуацию для кого-то еще ― стоит импортозаместить несколько товаров, и у кого-то из «партнеров» возникнут сложности. Ответных мер извне не избежать.
А вот чего хотелось бы избежать, так это игр с нулевой суммой внутри страны, при которой успехи импортозамещения, малого и среднего бизнеса будут означать проблемы для «традиционных» сырьевых отраслей и наоборот. Собственно говоря, мы в эту игру уже поиграли, когда явное преимущество было на стороне партии «нефти в обмен на импорт». Теперь правила должны поменяться.
Мы должны научиться играть в игру с положительной суммой. А это нетривиальная задача, тем более в условиях ограниченного времени.
Но результат будет стоить попыток и усилий.
