Моисей Фейгин обрел себя после ста лет
В столичной галерее Artstory открылась ретроспективная выставка, посвященная 110-летию со дня рождения Моисея Фейгина. Среди представленных работ — эскизы, рисунки, живописные полотна, иллюстрирующие творческий путь последнего представителя арт-группы «Бубновый валет».
Как пояснил «Известиям» куратор выставки, коллекционер Михаил Опенгейм, целью выставки было показать не просто работы Фейгина, но и его человеческую сущность.
— Творчество Моисея Фейгина сильно недооценено, и мне кажется, что у нас есть долг перед художником, обязанность показать, насколько он талантлив. Выставка готовилась вместе с членами семьи Фейгина. Собирались истории из его жизни, поскольку для меня самым важным было сделать экспозицию человечной, — пояснил куратор. 
В процессе подготовки выставки Михаил Опенгейм узнал множество интересных деталей из жизни Фейгина. Одна из них касалась службы художника в кавалерии.
— Он выбрал именно эти войска из-за того, что ему нравилось рисовать лощадей. Но Фейгин ни разу не сидел в седле и не думал, что это так тяжело. Он попал в подразделение, где служили бывалые казаки, которые в седле родились. Но Фейгин был гимнастом, человеком крепким, сухим, так что он просто имитировал, копировал действия казаков, благодаря чему складывалось впечатление, что он опытный наездник, — рассказал Опенгейм.
Любовь художника к лошадям хороша видна в работах, представленных на выставке. На картине «Натюрморт» на столе стоят две деревянные фигурки лошадей: Фейгин сперва сам вырезал их из дерева, а затем срисовывал. Фигурки наряду с распятиями и другими поделками мастера заняли специальный шкаф в одном из залов галереи.
Отдельный коридор заполнили эскизы, изображающие Чарли Чаплина. Этот образ появился в творчестве Фейгина в 1970-х годах.
— По всей видимости, Чаплин сильно напоминал Фейгину самого себя — художник к тому времени начал ходить с палочкой. В результате он изображал Чаплина почти на всех работах, даже на картине «Орфей». Силуэт Чарли здесь трудно различить, но он все-таки есть, — добавил куратор.
Другие герои, постоянно путешествующие с картины на картину, — Дон Кихот и Санчо Панса, воплощающие бесстрашие и верную дружбу, а также арлекины — циркачи, которые каждый день рискуют жизнью. По словам Опенгейма, Моисей Фейгин часто ходил на репетиции в цирк, видел, как циркачи разбивались и падали. Арлекины были для него символом людей, каждый день выполняющих гражданский подвиг.
Особенное место занимает образ скрипача Муси Пинкензона — пионера-героя 1950-х годов. Согласно легенде, немецкие офицеры поставили скрипачу условие: сыграешь хорошо, отпустим твоих родителей. Однако Муся заиграл «Интернационал», за что был тут же расстрелян вместе с семьей.
Выставка получила название «Неистовый Орфей»: художник работал буквально до последних дней, поскольку не работать просто не мог. Более того, Моисей Фейгин занесен в Книгу рекордов Гиннесса как «самый старый работающий профессиональный художник мира».
Как сказал «Известиям» внук Фейгина Леонид, «дедушка — один из по-настоящему уникальных художников, потому что он сумел сделать полноценную выставку из полотен, созданных им после столетнего юбилея».
— В последние годы жизни он сильно изменился, — продолжил Леонид Фейгин. — После ста лет его самочувствие было тяжелым, он плохо видел. Говорил, что нет сил на «туфту», поэтому он занимается чистым искусством. Именно в это время он ушел в абстракцию, религию. Написал очень много распятий, и с каждым новым фигура Христа становилась все более абстрактной, фактурной: он выдавливал краску на холст прямо из тюбика и объяснял, что когда он позволяет случайности оказаться на холсте, то является не автором, а соавтором. Автором же продукции является вселенская гармония, которая управляет законами тяготения, растекания, прилипания краски.
Есть на выставке и последняя работа художника — абстрактное полотно, на котором остались следы от тюбика краски и приклеенная крышечка. Фейгин избегал слова «Бог», но трактовал свои последние картины как непосредственное общение с силой мироздания.
— Это была энергия в чистом виде, работы совершенно молодого человека, — добавил Леонид Фейгин. — Он говорил, что только после ста лет понял, что делает, и наконец начал работать.
