Русский, возвращайся в Россию

Введение Евросоюзом очередных санкций против России вызвало уже не улыбки, как в первый раз, и не глухое раздражение, как в последующие разы. А недоумение. Искреннее недоумение.

Нет, конечно, можно попытаться объяснить эти вот последние санкции тем, что они были разработаны еще до переговоров в Минске, которые, казалось бы, изменили контекст. Или тем, что европейская бюрократия хуже даже, чем русская бюрократия, и она просто не может остановить идущий процесс потому, что коллективная ответственность — это отсутствие всякой ответственности. А никакого человека, который мог бы взять ответственность за остановку санкций на себя лично, в Евросоюзе не существует. Да всё это можно попробовать объяснить.

Но вот чего объяснить невозможно — это Иосиф Кобзон. Почему Иосиф Кобзон? При чем тут Иосиф Кобзон?

Весь понедельник говорящие головы оттачивали на этом курьезе свое острословие. Одни говорили, что Кобзона наказали за исполнение песни «День победы». Другие говорили, что следующие санкции надо будет вводить против Пореченкова и Охлобыстина. «Если они все Шарли, то мы с вами все Кобзоны», — говорили третьи.

В этой ситуации, когда вместо комментариев остается только отшучиваться, — даже Федор Лукьянов, которому всегда есть что сказать, на этот раз лишь пробормотал, что он ничего решительно не понимает, — так вот, в этой ситуации, мне кажется, имело бы смысл задуматься не над тем, почему они это делают. А над тем, что нам с этим делать.

Ну то есть давайте воспримем это как снег. Вот идет снег. В Нью-Йорке снег — катастрофа, а мы вроде бы научились его убирать. Или вот, например, санкции. Не выпускают. Для кого-то это, может быть, катастрофа, а мы бы смогли научиться жить дома.

Мысль эта очень проста, но отчего-то всегда кажется, что эта мысль — про других. Русский мир — он где-то там, его надо защищать от фашистов, а мы пока поедем в ПАСЕ.

Главный коммунист страны Геннадий Зюганов сетует, что запрет на въезд в Европу не позволит Кобзону лечиться в Германии. Геннадию Андреевичу не стыдно так говорить. Ему не стыдно признаваться с парламентской трибуны, что Россия, которая под управлением коммунистов была такой успешной, не может обеспечить народному артисту такой же уровень лечения, как в Германии, которую СССР победил в 1945-м году. А мне стыдно, что он так говорит.

У меня нет никаких вопросов к Иосифу Кобзону, который живет очень достойную жизнь и только перечисление добрых и героических дел которого заняло бы половину этой статьи. Но мне на его месте было бы стыдно признаваться в том, что моя дочь живет в Англии и что у моего сына есть недвижимость в Испании. Это значит, что я как отец что-то сделал не так. Не смог объяснить своим детям, что Русский мир — это здесь. А не в Англии и не в Испании.

Или вот взять, к примеру, певицу Валерию. Ей запретили въезд в Латвию. Не в Европу как таковую, не в США, а в какую-то Латвию, которую и на карте-то не найти. И что же делает певица Валерия, о патриотизме которой слагают легенды? Она пишет письмо президенту Латвии (!) на латышском (!!) языке, где просит дать правовую оценку действиям латвийского МИДа (!!!). Вот это вот что? Это вот — как? Русский мир — он разве в Латвии? Нет, Русский мир — он в Москве.

Патриотичная певица Валерия не брезгует выступать в лондонском «Альберт-холле». Больше того — она совершенно не стесняется выступать в Кремлевском дворце на шоу «Золотой граммофон» в декорациях, изображающих этот самый «Альберт-холл». А наверху, по всей сцене — огромная золотая надпись ROYAL ALBERT HALL. И корона. Английская корона! И всё это показывает «Первый канал».

Это прямо перед новостями, в которых строгая ведущая будет рассказывать о бомбардировках Донецка и о вранье, которое по поводу этих бомбардировок распространяет премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон.

Вы, конечно, знаете анекдот о крестике и трусах. Так вот, надо бы как-то выбрать — или Русский мир, или Лондон. В Русском мире нет никакого Лондона. В нем нет никакой Латвии. Русский мир — там, где русские. А ни в Латвии, ни в Лондоне русских нет. Русские дома сидят, телевизор смотрят, как сказал бы почтальон Печкин.

Давеча много смеха вызвала фраза сенатора Саблина, произнесенная им на пресс-конференции движения «Антимайдан». Сенатор сказал: «Антироссийские настроения сильны, например, нам пытаются доказать, что императрица Екатерина Великая — это немка».

Я, признаться, природу смеха над сенатором совершенно не понимаю. Екатерина Великая — это и правда никакая не немка. Немкой была принцесса София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская. А императрица Екатерина II была русской. Такой русской, каких и до нее и после нее были считаные единицы.

Русский — это не этничность. Русский — это принадлежность к Русскому миру. Так вот, у меня есть сомнения в том, что человек, который просит о чем-то президента Латвии, — русский. Русский от президента Латвии может лишь требовать.

Мы живем в самой большой стране мира. Трудно представить, что живущему в самой большой стране мира может что-то понадобиться за ее пределами. Американцев не в военной форме за пределами США не так уж и много. И совершенно непонятно, как у людей, дети которых учатся в Европе, у которых дома в Майами и квартиры в Лондоне, язык поворачивается что-то там говорить о России.

Стыд надо иметь.

И я очень надеюсь, что наложенные европейскими идиотами санкции наконец заставят всех нас об этом подумать.