Совершенно случайно я оказался в Берлине, когда на местные экраны вышел фильм «Бесславные ублюдки». Без особого удивления отметил, что в прокатный постер фильма было внесено одно изменение — со знаменитой каски, что висит на окровавленной бейсбольной бите, а также с печати с орлом поверх названия были удалены свастики. Орел есть — только держит он пустой кружок.
Никто не удивляется, потому что символика тут запрещена. Ровно настолько, что, например, песенку «Знамена ввысь» (Die Fahnen Hoch) нельзя исполнять публично, даже без слов. Хотя все знают, что вообще это старый шведский лютеранский псалом, который стал сначала песенкой моряков, а только потом неофициальным нацистским гимном «Хорст Вессель». И еще много чего нельзя, и это понятно — немцы всячески дистанцируются от своего прошлого.
А миру было бы странно видеть опять свастики, даже их тень на улицах немецких городов. Слишком прямая связь, которую уже много лет пытаются разорвать.
В советских фильмах про войну полно свастик и орлов. Единственное, что волновало цветокорректоров «Мосфильма», чтобы цвета нацистского знамени были не слишком красными — чтобы не было вполне очевидного отсыла к красному коммунистическому флагу. Сами свастики никого не волновали.
На Параде Победы 24 июня 1945 года советские солдаты несли штандарты гитлеровских дивизий, которые раскатали в труху. И никого не волновало, что на Красной площади появились свастики и надпись «Дивизия «Адольф Гитлер». Наоборот, всеобщее ликование: «Хотели в Москву? — Вот вам Москва».
Это — ощущение победителя. Враг повержен. Со всеми своими орлами, свастиками, римским приветствием, римскими штандартами, арихитектурой Шпеера, черными мундирами Хуго Босса и мертвой головой на высокой тулье. Да и красным рабоче-крестьянским знаменем с белым кругом заодно.
Все эти годы, пока страна понимала, что она победитель, никакой истерики вокруг нацистских символов не наблюдалось — они в общественном сознании были повержены в прах. Иначе никакого смысла в Дне Победы не было бы вовсе.
И вдруг что-то изменилось. То смоленскую журналистку начинают судить за то, что она опубликовала старое фото из хроники про оккупацию Смоленска. То приходят и обвиняют в нацистской пропаганде продавцов пластиковых игрушек. В обществе расходятся круги недоумения — такие правила игры не были прописаны в программе народа-победителя. Уже никто не знает, стоит ли публиковать фотографии Парада Победы 45-го года, потому что – о боже мой — там опять свастики.
А вдруг кому-то придет в голову доказать, что это и есть самая настоящая пропаганда нацистской символики и ее публичная демонстрация? Ну ладно там с Парадом Победы, тут можно даже самому тупому оперуполномоченному объяснить. А вдруг придется вспомнить совместный парад частей Красной армии комбрига Семена Кривошеина с вермахтом в Брест-Литовске со всей фанаберией?
Фотодокументы-то никуда не денешь в цифровую эпоху. Это вам не архивы закрывать на сто лет и изымать старые газеты. И можно, конечно, замазывать бундесверовский крест на всех пластмассовых модельках танков. Ревнители чистоты жанра — они обычно люди малограмотные, они не в курсе, что на сегодняшних немецких танках тот же самый крест.
С играми и игрушками все то же самое: для русских детей пластмассовые солдатики в немецкой форме — это противник, про которого известно, что он, несмотря ни на что, был побежден. Давайте дадим детишкам вместо фашистов для игры в войну инопланетян.
Вообще-то попахивает ксенофобией. Образ другого как врага. Нет уж — каков был враг, таким его и надо показывать.
У нас нет комплекса неполноценности или вины по поводу германского фашизма и его пропагандистского обеспечения. Наоборот, мы смотрим на это все с точки великого народа с великой историей, и в общем нам уже глубоко плевать на эти значки. Мы знаем, как они штабелями лежали у кремлевской стены.
Пока только какой-нибудь идиот не станет из свастики делать коловрат, бубнить что-то про арийские корни и утверждать, что он за Россию для русских и тянуть ручонку в римском приветствии. А вот это уже наши собственные разборки, которые не имеют отношения к истории взлета и падения германского народа. И собственные комплексы.
Охота за значками к этому отношения просто не имеет никакого. Или что-то случилось, и у нас уверенность в собственной победе над фашизмом тоже трансформировалась в комплекс вины и страха? Это что-то новенькое.
Судя по тому, как, например, в США относятся к нацистской символике эпохи Третьего рейха, американцы считают себя победителями — никто не гоняет коллекционеров, собирателей меморабилии и т. д. В общем, относятся свысока, как и полагается гражданам страны-победительницы. Но у них свои комплексы и изгнание бесов. За свастику на майке ты ничего не получишь, а за слово nigger — по полной программе. У кого что болит, тот то и вычеркивает из текста, как известно. И даже нашим пропагандистам не придет в голову назвать Америку нацистской страной.
Зачем вписываться в нелепую унизительную гонку. Дело дошло до того, что в одном городе потребовали убрать макет самолета финских ВВС, потому что на нем в полном соответствии с историческим фактом красуется голубая свастика, которая официально названа символом военно-воздушных сил Маннергейма 18 марта 1918 года, когда про германский фашизм никто не слыхивал.
Кстати, в 45-м ее убрали. На всякий случай. У финнов тоже свои комплексы — чтобы их не ассоциировали с немцами, потому что у них типа была «своя собственная война — сепаратная».
Если нам ориентироваться на все комплексы окружающих нас народов, больших и малых, то надо тогда уже и Вагнера запретить играть и ставить.
Ах, да и с Вагнером тут недавно тоже нехорошо получилось...
