День Победы в Севастополе начинается раньше 9 мая. С предания земле погибших солдат на мемориальном кладбище. С митингов и культурных мероприятий. С грандиозной репетиции парада, на которую уже приходят тысячи зрителей. С открытия новых памятников.
На этот раз в парке Победы установили памятную стеллу, посвященную героям обороны и освобождения Севастополя. На ней выбиты фамилии 294 солдат и офицеров, получивших высшую награду за военные действия в городе.
Форсированной вышла подготовка к празднику у коммунальщиков. Наверстывали то, что должны были сделать ранее: выкорчевывали пни, высаживали цветы, устанавливали скамейки, белили, красили. Даже дали горячую воду. И казалось, что за несколько недель подготовки к 9 Мая успели больше, чем за прошедший после крымского референдума год. Городской центр, украшенный, облагороженный, приближенный к эталону, ждал торжеств.
Но ближе к 9 Мая центр попытались испортить. По ночам били сити-лайты с фотографиями ветеранов, изрисовывали, срывали плакаты и георгиевские ленточки. Черной краской зачеркивали «День Победы» и меняли на «День Памяти». Слали украинские приветы. Постарались не просто испортить праздник, но извратить его.
Я и сам в очередной раз столкнулся с подобным отношением. Украинские и либеральные российские СМИ с двужильным усердием размножили сказанные мной в эфире ток-шоу слова о проблемах в медицине и логистике на полуострове, подведя их под крамольную мысль: мол, Россия уничтожает Крым. Не захотели увидеть товарищи, что критиковал я чиновников, рано забронзовевших, дискредитирующих своим непрофессионализмом и чванством Россию.
Для острастки «доброжелатели» приписали мне и то, чего я не говорил: например, слова «у нас здесь властный фашизм».
Впрочем, к брешущим товарищам не привыкать, а вот предупреждения о готовящихся терактах были действительно неприятны. Их, спасибо ответственным службам, не случилось: провокаторов отлавливали на подъездах к Севастополю.
Эти nota bene — для понимания образа действия тех, кто в России и Украине ожидаемо расчехлил критические пулемты, чтобы в надцатый раз попытаться изгадить святой праздник. И ленточка им не нравилась, и акция «Бессмертный полк», и сам факт торжеств, и то, что «Россия украла праздник». Баламуты и гнусики бесновались так, что напоминали вампиров, боящихся света.
Но как с первыми криками петуха, с первыми солнечными лучами нечисть разбегается по могилам и норам, так ересь и гнусь изгоняются 9 Мая. В день Великой Победы Свет побеждает Тьму, снова и снова — вот уже 70 лет.
В Севастополе это понимаешь особенно ясно. Образ Родины выкристаллизовывается здесь, ограненный, словно алмаз. Нет места девиациям и сомнениям, нет пространства для напраслины и злословия. Слова Льва Толстого о чувстве мужества, гордости от пребывания в Севастополе становятся 9 Мая и образом действия, и манифестом, обагрённым кровью, подтвержденным сотнями тысяч жизней.
Севастополь — особенный город, как писали о нем и Твен, и Паустовский, и Эко, и Грин. Вот и 9 Мая люди подчеркивали уникальность Севастополя в разговорах. Его история — это летопись воинской славы, доблести, чести. Живя здесь, приезжая сюда, впитываешь волю, мощь города на клеточном уровне. Кто не переживет трагедию последних обороняющихся на 35-й батарее? Кто не испытает душевный и духовный подъем на Сапун-горе? Эта земля святая.
От того из года в год люди едут в Севастополь к 9 Мая. Чтобы причаститься великой Победе.
В этом году праздник особенно интернационален. Якут братается с индусом у памятника затопленным кораблям. Кавказец что-то эмоционально объясняет негру у вновь открытой церкви архистратига Михаила. Невероятное смешение красок, лиц. Люди поздравляют друг друга с Победой на разных языках и наречиях. И маленькая азиатка в пилотке, стоя рядом со мной на улице Нахимова, пробует скандировать «спасибо».
Ясный, солнечный день. Пахнет сиренью. Вдоль городского кольца установлены 7-метровые тюльпаны. Идет боевая техника: БМП, «Грады» — огромные темно-зеленые мамонты. Реют флаги, знамена: российский, Андреевский, ДНР, Новороссии, Франции, Украины, Красной Армии. Едут ретроавтомобили. В них — одетые в советскую форму молодые люди. Рычат мотоциклы «Ночных волков», их всадники приветствуют Севастополь. Присутствие байкеров мне непонятно, но людям они нравятся. Пешие колонны: курсанты, военные, ветераны, коммунисты с фотографией Сталина, заключенной в алую пятиконечную звезду. И, конечно же, «Бессмертный полк». Всем им скандируют: «Се-вас-то-поль», «с Днем По-бе-ды», «спа-си-бо», «Рос-сия».
До этого было авиашоу. После — посещение музеев и кораблей Черноморского флота, автомотокросс на Сапун-горе, полевая кухня, детские патриотические праздники, крестный ход и гала-концерт на площади Нахимова, где зрители, подпевая, хором исполняют песни советских лет. Особо звучит «Хотят ли русские войны». И громыхает артиллерийский салют, и огненные цветы украшают небо, и раскатистое «ура» оглашает набережную, корабли, равелины.
Органично, размеренно, внятно. Без суеты, пафоса. Без политических акцентов. Когда каждая деталь дополняет другую. Это не массовые гулянья, нет, но материальное воплощение коллективного разума и воли.
Азиаты фотографируют, русские итальянцы из Пьяченцы, с которыми мы познакомились у Вечного огня, кричат «ура», распаренный человек в майке московского «Спартака» повторяет: «Это лучше, чем во Франции, это лучше…». Похоже, никакие санкции, никакая блокада неспособны смирить дух города-героя, города-победителя.
Ведь в краеугольном камне его — героизм, величие предков. Людей-титанов, подобно Георгию Победоносцу, пронзивших Древнего Змия. Память о Победе над ним охраняет, питает город. И вдохновляет новых победителей.
Мне повезло. Мой дед, участник Великой Отечественной войны, жив. В этом году ему должно исполниться 90. Он защищал Сталинград, освобождал Польшу. Прошел голод 1933 и 1937 годов. Воспитал детей, внуков. 9 мая я вновь поклонился ему. Ведь это — главное. Поклониться должен каждый, живым и мертвым.
Потому что пока жива память о Победе, жива и Россия. Живы и мы.
