Дерзкое убийство людей самой гуманной профессии вызвало в Крыму без всякого преувеличения шок. В минувшую субботу около четырех пополудни на станцию скорой помощи «Спутник», что почти на окраине Симферополя, стремительно въехал «Москвич». Оттуда выскочил немолодой мужчина среднего роста в темной футболке и темно-синей жилетке, достал ружье и начал стрелять — сначала по машине, в которой были медики, потом побежал на первый этаж станции, где продолжил стрельбу. Вначале говорили о семи жертвах, позднее уточнили: двое погибших, двое раненых, один тяжело. Неизвестный скрылся.
Правоохранители сориентировались быстро — уже вскоре стало ясно, что это был Бекир Эмир-Усеинович Небиев, 17.04.1960 г.р. В крымские СМИ попала информация о том, что после налета Небиев заскочил домой, взял 200 тыс. рублей и скрылся, хотя позже следователи уточнили: «Достоверно установлено, что денежные средства он с собой не взял». На момент написания этих строк сообщения о его поимке нет. У преступника (судя по тому, что на него однозначно указало ГСУ СКР по Республике Крым, Бекира Небиева можно так назвать) трое детей и жена. Медики добавили: у него не так давно был микроинсульт, после которого он стал часто вызывать к себе домой «скорую», и она каждый раз приезжала. И каждый раз его просили с аналогичными жалобами обращаться в поликлинику. Медики категорически отвергают версию о том, что на последний вызов машина не поехала.
Скорая помощь в Симферополе работает вполне неплохо — проверено, что называется, на себе. А вот в Севастополе — да, к этой службе претензий много.
В Следственном комитете уточнили, что Небиев оставил записку на месте расстрела: «Это месть, она давила мне на грудь, хотела, чтобы я умер».
Правоохранители сейчас заняты поиском преступника, МВД пообещало полмиллиона рублей за информацию о его местонахождении. По некоторым предположениям, он может скрываться в лесах под Симферополем — хотя затеряться в местах компактного проживания крымских татар ему тоже не составит труда: этот народ известен своей сплоченностью и нежеланием «выдавать своих». В любом случае он на полуострове, и он вооружен — у него охотничье ружье 12-го калибра.
В понедельник прошла гражданская панихида по погибшим — фельдшеру, 30-летней Ирине Суханик и 55-летней санитарке, матери троих детей Татьяне Катковой. Сергей Аксенов распорядился усилить охрану медучреждений.
Теперь о версиях. Правоохранители не успели и слова сказать, как украинские СМИ, в которых работают бывшие крымчане, перебравшиеся на житье в Киев, тут же заявили: это месть за недавно погибшую 16-летнюю девушку, которую врачи «скорой» отказались госпитализировать — якобы она была племянницей Небиева. Это неправда. Во-первых, этот случай, по которому сейчас разбираются следователи, произошел не в Симферополе, во-вторых, девушка явно не из семьи с крымско-татарскими корнями.
Отрабатывается установка на то, что в «оккупированном» Крыму с медициной совсем плохо — отчаявшимся получить лечение людям якобы приходится отстаивать свои права с оружием в руках. Не буду скрывать: со здравоохранением на полуострове, мягко скажем, сложновато — недаром за полтора года во главе министерства уже третий по счету министр. Который уже тоже произносит слово «отставка». Очереди, неразбериха, снижение зарплат медработникам… Но крымчане в целом относятся к ситуации с пониманием, хотя и ворчат.
Как версия проскользнуло слово «теракт» — как же, готовился, даже записку написал. Но эта мысль из общественного обсуждения ушла быстро, хотя и имеет право на существование: она актуализирована начавшейся неделю назад по инициативе лидеров меджлиса, которым запрещен въезд на полуостров, Рефата Чубарова и Мустафы Джемилева продовольственной блокады и постоянными угрозами с украинского материка о засылке в Крым диверсионных групп.
Кто-то из крымских чиновников уже заявил о возможной «психической ненормальности» стрелка. Версия на первый взгляд весьма правдоподобная: ну не станет же нормальный человек стрелять в людей, даже если к нему не приехала «скорая»! И народ уже начал требовать в соцсетях найти тех врачей, которые выдали Небиеву справку о вменяемости, без которой ружье не купишь (следователи, кстати, уже уточнили: разрешение на оружие Небиеву не выдавалось). А другие резонно парируют — мол, знаем, проходили: еще не стерлась из памяти история с сыном того самого Мустафы Джемилева, который из окна своего дома застрелил работника, копавшегося на его огороде, — папаша обложился справками чуть ли не из всех психбольниц мира, что сынок его невменяем, а посему неподсуден.
Но, пожалуй, больше всего люди сейчас обсуждают пикантную подробность: сын убийцы работает оператором на крымско-татарском телеканале АТР, известного своей пещерной русофобией. Эскендера Небиева в апреле прошлого года задерживали правоохранители по «делу 26 февраля» — в тот день в прошлом году, напомню, под стенами здания Верховного Совета Крыма состоялся митинг, положившей начало Крымской весне, где погибли два человека. Когда следователи пришли за видеофайлами на телеканал, Небиев-младший сделал все, чтобы видеоматериалы не попали к ним в руки. Через два месяца Эскендер был выпущен под поручительство муфтия Крыма и Севастополя Эмирали Аблаева.
В связи с этим эксперты напомнили в местных СМИ, что как-то слишком часто и не совсем, на их взгляд, обоснованно используется эта форма правозащиты в резонансных преступлениях. И делается такой вывод: «После этой трагической истории крымским властям пора прекратить многолетнее и беспрерывное заигрывание «по инерции», доставшееся нам от украинского периода, с гражданами одной национальности по нацпризнаку. Все крымчане, вне зависимости от своей национальности и вероисповедания, должны на практике обладать равными правами и обязанностями перед законом!».
Власти тоже можно понять: только-только успокоили крымско-татарскую общину, что никто их не собирается выселять, дискриминировать и пр. (кстати, именно об этом говорилось в эфире упомянутого телеканала АТР), поэтому они дуют на воду, помня про горячее молоко. Хотя вице-премьер Руслан Бальбек теперь успокаивает всех крымчан: «Убийца, который расстрелял машину «скорой помощи», не достоин прощения или смягчения наказания! И пусть не верещат дежурные «правозащитники» о том, что на полуострове опять начались гонения на крымских татар. У убийцы нет национальности, он должен быть задержан и осужден. Так вершится справедливость!».
Крымчане, на мой взгляд, всё понимают верно: и то, что у преступника нет национальности, и то, что следователи во всем разберутся, и то, что власть сделает правильные выводы из случившегося. В Крыму хорошо помнят аналогичные случаи — и когда отец в обиде за то, что следователь отказал в открытии уголовного дела по изнасилованию его дочери, взорвал в его кабинете гранату; и когда граната, брошенная в окно, где лечили очередного «авторитета», унесла жизнь медсестры в больнице. Во всех случаях, как и в этом, были задействованы люди разных национальностей, они были и нападавшими, и жертвами.
В нашем общем крымском доме случилась беда — чтобы ее пережить, нужна правда и время. Время нас точно не подкачает.
